Всякое

По мере возвышения Московского княжества оно стало составлять серьезную конкуренцию восточной политике Новгорода, постепенно поставив ее под свой контроль.

Из всех стран, которые нам удалось пройти в войну, самой бедной мне показалась Румыния, побогаче была Венгрия, еще богаче - Австрия и Чехословакия.

Помню, как-то в небольшом городке Бузэу мы зашли в один из домов, чтобы «на ходу» перекусить - вся кухня была с нами, в бронетранспортере, да плюс «бабушкин аттестат» - то, что предложат жители или сами найдем. Объяснили хозяйке, что нам требуется, она поняла и охотно начала нам помогать.

Домой возвращались счастливые. Присядем на обратном пути перекусить и с таким аппетитом глотаем хлеб с салом или пирожки с грибами, припивая молоком, а то и обыкновенной водой из туеска.

А сколько нам встречалось дичи в каждом таком походе! Я особенно любил дроф.

Закрепляло недоверие к местным советским управленцам и партийцам отсутствие у них крестьянского производственного опыта, который на первом этапе формирования советско-партийной номенклатуры в 1920-1930-е гг. был вторичен по сравнению с идеологической подкованностью молодых советских управленцев. Сопоставляя развитие крестьянской экономики с колхозно-совхозной, старожилы дают низкую оценку компетентности первых руководителей коллективных хозяйств.

Отражением новой ситуации является то, что трудовой режим, уровень жизни колхозников респонденты стали связывать не с личными качествами членов семьи как производственной ячейки сельского общества, ее половозрастным составом, трудовыми навыками, а с руководителями коллективных хозяйств. Как образно сказала Н. Е. Первутинская (с. Шипуниха), 1некогда нам молодежничать.

В этих отрывках проявляется эволюция структуры сознания под влиянием советской (социалистической) модернизации, одним из орудий которой являлась организация коллективной жизни, общественных форм производства, социалистического соревнования и т. д., которые способствовали трансформации коллективного менталитета, изменяющегося в конкретной культивируемой советской культуре, которая, пользуясь определением И. Г. Дубова, «позволяет описать своеобразие видения этими людьми окружающего мира и объяснить специфику их реагирования на него».

В традициях историографии существует согласование историописания с методологиями (теориями), которые, как правило, формулируются общими или универсальными терминами. В советское время методологической монополией в исторической науке являлась формационная концепция, основанная на марксизме; в современной практике вследствие отказа от единой (универсальной) парадигмы и формирования идеи плюрализма сформировался методологический разнобой — теория тоталитаризма, теория модернизма, цивилизационный подход и т. д.

Сравнение условий жизни в сельскохозяйственных поселениях и поселениях, связанных с лесом, способствовало формированию у колхозного крестьянства миграционных настроений. Этим объясняется тот факт, что в районах Алтайского края, где благодаря природно-географическим условиям была организована массовая заготовка леса, демографические потери в период массового раскулачивания и репрессий были меньше. Если репрессивные события 1930-х гг. в районах с развитым сельским хозяйством привели к уменьшению численности населения, то в районах лесозаготовок происходило переливание населения из земледельческих сел в промыслово-промышленные.

Осмысление на современном этапе социальной функции исторической науки должно изменить пренебрежительное отношение «большой науки» к «устной истории», которая особенно социально «заряжена». Для оздоровления современного общественного климата недостаточно только политической реабилитации раскулаченных. Долг общества — услышать «голоса из прошлого», а науки — адекватно на них ответить. Именно об этом пишет классик устноисторических исследований П. Томпсон: «История в качестве одного из видов социальной деятельности существует только потому, что имеет некий смысл для ныне живущих людей» [6, с. б]. Для современного общества важен «голос прошлого».

Повышенный интерес к социальной истории на современном этапе выразился в издательском буме, проведении многочисленных научных конференций и семинаров. Исследователи пытаются компенсировать упущения советской историографии. Нельзя отрицать, что социальная история имела значительное развитие в советское время, но ее возможности ограничивала монополия методологической теории о классах и классовой борьбе.

Последним этапом организационного оформления корреспондентской сети явилось их объединение в губернское бюро корреспондентов. Одним из первых такое бюро возникло при редакции «Красного Алтая», оно объединяло все рабочие кружки.

В нашей стране социальная проблематика освободившихся стран изучается целым комплексом обществоведческих наук, среди которых важное место занимают социологические исследования.

Итак, несмотря на многообразие проблем, изучаемых политологией «послеколониального общества», и различных методологических подходов, эта сфера исследований продолжает быть крайне аморфной в наиболее важных аспектах. Во-первых, весьма расплывчатым остается само понятие политических систем развивающихся стран

Большие и сложные задачи по выполнению постановлений партии и правительства стоят перед тружениками Алтайского края, который является крупным экономическим регионом нашей страны. Продукция многоотраслевого хозяйства края поставляется во все экономические районы страны и экспортируется более чем в 50 стран мира. Промышленность Алтая дает стране разнообразную продукцию — от паровых котлов, тракторов, дизельных двигателей до всевозможных видов продукции легкой и пищевой промышленности. Но Алтай известен и как важнейший сельскохозяйственный район страны. В результате социалистических преобразований в деревне, освоения целинных и залежных земель Алтайский край стал богатейшей житницей страны на востоке.

Закончил я свою книгу - свои фронтовые будни, но с каким-то чувством сожаления и боли расстаюсь с ней. То ли оттого, что ушла от меня моя юность, ушла безвозвратно и навсегда; то ли оттого, что я как бы захлопнул свою книгу фронтовой жизни и больше никогда ее не открою.

Это последнее, что я мог оставить о своих переживаниях на фронте, о мыслях, которые меня волнуют и не дают мне покоя, о своих фронтовых делах.

Шли представители двух поколений, защищавших свое Отечество, двух поколений солдат. И никто из многосотенной толпы у кассы не проронил ни слова. Люди, расталкивая друг друга, уступали нам дорогу.

Мы подошли к окошечку, подали свои билеты. Немолодая кассирша долго, с любопытством рассматривала нас, заулыбалась, закомпостировала наши билеты и возвратила их нам.

-Пожалуйста, счастливого пути! - качая головой, проговорила она.

И вдруг, откуда ни возьмись, из-за поворота, метрах в двухстах от нас, выскочил всадник с винтовкой за спиной и бросился наутек сначала по дороге, а затем, сообразив, что так мы его догоним, резко свернул в поле. Здесь и мы догадались, что по полю нам его не достать, уйдет, хотя в тех краях, как и у нас в Казахстане, нетронутые степи это все равно, что дорога - ровные, но все же здесь преимущество лошади перед машиной очевидно. Мы дали поверху очередь из пулемета, продолжая его преследовать, потом вторую, и он остановился. Мы не стреляли в него, так как он явно был не похож на солдата, хотя и с оружием.

Вернувшись с задания, мы обнаружили наших, расположившимися в одном из парков города. Удобств было достаточно, погода была прекрасная, настроение тоже. На расстеленной на траве палатке разведчики начали соображать ужин. Как всегда, работа кипела: каждый знал свои обязанности или в ходе сборов они стихийно распределялись между членами экипажа, и «стол» уверенно и быстро накрывался.

Остатки нашей пехоты вместе с комбатом и штабом батальона теперь сосредоточились на противоположной окраине села, а село полностью заняли немцы.

В нашем положении еще был выход. Можно было «удрать» на бронетранспортере, но наш ротный наотрез отказался это сделать. Его ответ тогда врезался мне в память:

За эту операцию весь экипаж нашей «тридцатьчетверки» был награжден орденами, и потом, встречаясь с нами на марше или на отдыхе, танкисты в шутку, отдавая нам честь, громко чеканили:

- Служим Советскому Союзу!

Потом была неудачная ночная вылазка на ту сторону по разрушенному мосту, взбучка комбата, и снова поиск, уже удачный...

Я стоял на берегу Дуная, то поглядывал на дом, то на ту сторону реки, то на мост чуть в сторонке (он уже восстановлен), и мысли все будоражились, перед глазами - ночь, холодная вода, неудача, двое раненых, комбатовский разнос и снова на задание... Неужели все это было здесь?.. Неужели это так и было? А если повторить? Не знаю, не знаю... Нет, наверное, не согласился бы. Сейчас бы, конечно, не выдержал, хоть и на здоровье свое я, слава богу, еще не жалуюсь. Видимо, крайняя необходимость, а точнее, безвыходность плюс здоровая молодость — вот что противостояло тому невероятному напряжению физических и моральных сил человека на войне.

Собирались недолго, как и водится. У татарина Авхата Салахова, водителя, броневичок всегда на ходу. Иван Слободенюк, украинец, тот как ванька-встанька, в любую минуту готов, всегда с прибаутками и, как всегда, все необходимое было при нем; таджик Махмут, маленький ростом автоматчик, собирался обычно бесхлопотно; Миша

Искаков, казах, неторопливый, плотный крепыш, тоже небольшого роста, обязательно спокойно спрашивал:

Это и есть мобилизация всех психических и моральных сил в себе на борьбу за выживание. А есть ли им предел? Конечно, есть. И здесь, на фронте, не все выдерживали. Ведь бывает так, что некоторые гнутся при постоянном и длительном напряжении всех своих сил, пока не сломаются. Бывает. Тогда уже таким ничто и никто не поможет - ни попытка переубедить, внушить, ни угрозы наказания или даже расправы.

Пока я наблюдал за немцами, оценивал их силы (я не видел у них ни орудий, ни минометов, ни даже фаустов, хотя танковый шум не стихал), сделал вывод, что, кроме пехоты, здесь никого нет и, следовательно, мы в броневике никак не в худшем положении, но нужно действовать быстро, пока они не обнаружили нас в кустах.

—  Авхат, — крикнул я Салахову, - выводи броневичок на дорогу, разворачивай задом к шоссе.

Дорога в этом месте поворотами поднималась в гору, и, чем выше, тем чаще и круче были повороты, да и сама дорога не мед, щебенка местами изрядно повыбилась, видно, накануне здесь прошло немало разного транспорта легкого и тяжелого.

Примерно через полчаса мы уловили еле прослушиваемый неровный, дробный шум впереди.

Мы догадывались, что готовится наступление, но когда? Танковые части, не приданные пехоте, обычно вводились в бой после прорыва обороны противника. Как будет на этот раз?

В конце августа после длительной артподготовки, пехота пошла на прорыв, а мы ждали своего часа.