Некоторые обвиняли Миссию в том, что она тормозит культуру, не дает свободы проводить просвещение вне узких рамок церковности и монашества. На обвинение в том, что община из призреваемых готовит якобы монахинь, матушка Лидия ответила: «Ничуть! Мы приготовляем из них хозяек и хороших жен инородцев-христиан... Мы не принуждаем детей к вечному посту, мы радуемся их молодому веселью, но все наше цели сводятся к тому, чтобы через них распространять нравственность, трудолюбие, стремление обставить жизнь удобствами и довольством...
О, мы далеки от аскетизма! Дети должны быть детьми...» [38, с. 227]. По словам очевидцев, дети в приюте не чувствовали сиротства. Воспитывались они в чистоте, скромности, трудолюбии и почтительности [42, с. 179].
Еще одна грань приютской жизни открывается в просьбе Лидии Тихоновны, которую так передала в Томске журналистка Л. Коцевольская, посетившая общину в 1912 г.: «Если будете у Владыки, передайте ему, что у нас все благополучно, дети здоровы! Владыка очень будет рад узнать о нас! А еще, - сказала она, помолчав, - попросите ваших знакомых редакторов, не пришлют ли они нам каких-нибудь детских книжек. Дети читают охотно, 1 библиотеки у нас нет. Настоящий духовный голод!» Л. Коцевольская писала: «Монастыри, основанные в глуши, в лишенной цивилизации местности, исстари клали там основы культуры. Это самая начальная школа дикого народа. В Сибири таких монастырей с приютами и богадельнями для инородцев немало. Здесь иная жизнь, но культура довольно легко пускает здесь свои ростки. Почти все грамотны, радеют к Церкви, а женщины обшивают на машинках своих мужей и ребятишек. Но избави Бог работать в праздник — грех!
< Предыдущая | Следующая > |
---|