Из всего сказанного можно заключить, что община жила натуральным хозяйством

Я об этом говорил Анне Васильевне, она, конечно, не прочь завести все нужное, но я еще не опытен в хозяйственном отношении, так как с юных лет [хотя и жил]... в монастыре, [но не научился] в хозяйственном деле...» [52, л. 32].

Неизвестно, насколько точно были воплощены эти хозяйственные планы в жизнь, но результат был налицо. Уже к середине 1916 г. новая настоятельница монахиня Агриппина писала: «Хозяйство очень большое: 4 лошади, одна из них жертвована; 8 дойных коров, 2 из них куплены, остальныя — жертвованы; 16 подростков; всего рогатого скота 24 шт. До 90 шт. птицы, хлеба более обыкновенного запасено, посеяно хлеба 3 десятин, еще лен и конопля... »[53, л. 51 об.]. Таким образом, по сравнению с 1914 г. хозяйство увеличилось в два раза.

Вот чем объясняет такой успех сама мать-настоятельница: «...не без скорби пришлось поставить общину в такое цветущее положение, одна Царица Небесная - свидетельница моих скорбей и слез, в Ней я находила помощницу в своем непосильном послушании» [53, л. 51 об.].

И венцом хозяйственного процветания общины можно считать следующее слова настоятельницы: «...в настоящее время община ни в чем не нуждается, все необходимое есть, Михаил Димитриевич помогает, чай напокупаю - от меня остается 49 ф. Каждый год по месту посылает... Иоанн Корнилосадов. При общине имеется свой сапожник, и сестры обучаются» [53, л. 51 об.]. Достойно внимания и то, что хозяйственный расцвет общины пришелся на середину войны - время всеобщего экономического и хозяйственного кризиса. Возможно, сестры занимались еще различным собирательством - сбором лесных (таежных) ягод, грибов, трав и кедрового ореха.

Из всего сказанного можно заключить, что община жила натуральным хозяйством.