Таким образом, у предпринимателя терялся всякий стимул к разворачиванию своего легального производства, увеличению числа рабочих и т. п., поскольку трудно было представить, чтобы владелец, скажем, карамельного производства из Барнаула поехал в Москву заключать договор с правительством на так называемую внутреннюю концессию. Даже Ю. Ларин, которого трудно было заподозрить в симпатиях к частному капиталу, с иронией писал: «...смешно было бы Совнаркому СССР договариваться с каким-либо Сидоровым в Туле об открытии этим Сидоровым самоварной фабрики на 25 или 50 человек» (27, с. 83]. Отчасти поэтому в СССР так и не было образовано ни одной внутренней концессии. Даже имевшие средства для расширения своего бизнеса предприниматели предпочитали не обнародовать их, вкладывая в одно крупное предприятие, а дробить, организовывая ряд мелких производств полукапиталистического типа.
Именно в сфере мелкого и кустарно-ремесленного производства товаров широкого потребления по целому ряду отраслей частные предприниматели заняли лидирующие положение по отношению к обобществленному сектору. На их долю приходилось более 68% выпуска всей кожевенно-меховой продукции, 57,4% пищевой (мука, крупа, растительные масла, хлебопечение), свыше 41% деревообработки, 25,6% металлообработки [28, с. 197; 31, л. 35]. На Алтае наиболее распространенными видами частных производств стали: железоделательное, кожевенное, обувное, свечное, пищевое (29, л. 6-10]. Многие такие предприятия были организованы по типу «домашней капиталистической промышленности».
По мощности и технической оснащенности даже относительно крупные частные промышленные предприятия на порядок уступали государственным заводам. Вместе с тем среднестатистические данные свидетельствовали о более высокой производительности труда в частной промышленности по сравнению с кооперативной и государственной. Выработка на одного рабочего в частной промышленности была в 1,7-2 раза выше, чем в государственной [30, с. 140; 32, с. 328-329].
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
. Все права защищены.