Исследователь В. Ф. Гришаев

130 чел., проходивших по этому делу, приговорены к расстрелу, остальные получили различные длительные сроки лишения свободы.

Обратим внимание на высокую дифференциацию и особо тщательное описание социального состава «контрреволюционеров»: кулаки отделены от родственников кулаков, зажиточные - от середняков, кустари - от рабочих, партизаны - от «бывших бандитов», «попы» - от «церковников». Такой подход характерен для всех следственных дел периода «великого перелома», и это не случайность, не крючкотворство. Здесь мы обнаруживаем глубокий психологический смысл. Такая дифференциация усиливает ощущение, что кругом действительно враги; они повсюду; они пропитали все сферы и слои общества.

Согласно материалам следствия по делу о так называемом «контрреволюционном заговоре в сельском хозяйстве в Западной Сибири» [2], созданная разветвленная (284 ячейки!) антисоветская организация ставила целью «вооруженное свержение советской власти и реставрацию буржуазно-демократических форм, совершение восстания весной 1933 г.» В обвинительных материалах констатируется участие в организации «637 кулаков, 330... зажиточных, 45 бывших белых офицеров, 14 торговцев, 16 членов антисоветских партий, 557 середняков, 396 служащих, 54 прочих» [т* 41, ч- 30]. У арестованных якобы конфисковано «36 винтовок, 32 берданки, 36 револьверов, 18 гранат и 341 единица прочего оружия».

Исследователь В. Ф. Гришаев подсчитал, что такой арсенал позволял выступить с оружием в руках от силы 118 человекам [13]. И это на всю Западную Сибирь! Интересно, как можно было реально противостоять советской власти с таким количеством оружия, если учесть, что в составе Западно-Сибирского края на момент описываемых событий насчитывалось 213 районов. Если разделить количество оружия на количество районов, то выходит, что на район приходилось 0*5 единицы оружия. Однако это обстоятельство нисколько не смутило обвинителей. Только по этому делу были осуждены 10 954 чел.