Опыт устно исторических исследований показывает, что устные исторические источники различаются степенью «очевидности» и «мифологичности». Критерием является источник информации — «видел или участвовал сам» или «знает с чьих-то слов» (родителей, дедов, соседей, свидетелей, очевидцев). В этом отношении наиболее «историчным» является результат расспроса очевидца (участника или свидетеля).
В некоторых научных школах только такой вид источника признается устным историческим источником, как наиболее «чистый»: «сам знает, видел, чувствовал» и т. д. В таких случаях историки работают только с категорией «очевидцев», участников тех или иных исторических событий как носителей личного, индивидуального опыта. Примером может служить индивидуальная память узника концлагеря, целинника, бывшего кулака, члена раскулаченной и сосланной семьи, очевидца разрушения церкви, участника боевых действий и т. д. Вместе с тем многие авторы не отрицают и историчность устных источников, созданных интервьюированием человека, абсорбировавшего информацию от очевидцев событий или транслирующего семейную историю, отразившую коллективный жизненный опыт (коллективная историческая память). В таком случае исследователи часто говорят об «устной традиции», видя в ней аналог устного исторического источника, требующий, однако, применения специфических методов работы, в том числе более широкого использования методов и приемов анализа текстов, лингвистики, этнопсихологии, лингвокультурологии и др.
< Предыдущая | Следующая > |
---|