Советское правительство желало, чтобы его источник легитимности — революция описывался сообразно его

Государство не востребовало ощущений и представлений очевидцев революционно-военных событий на нижних этажах российского общества, его не интересовали оценки рядовых современников, реальные, субъективно-объективные «истории снизу». Государственная советская интерпретация создавала на уровне академической науки и массовой публицистики героические страницы истории в духе классовой борьбы и революционных подвигов и поэтому не стала спрашивать у очевидцев этих «героических событий», как было «на самом деле».

В официальной среде сложилась ситуация, которую можно охарактеризовать словами Ричарда Пайпса: «Советское правительство, контролирующее основной корпус источников и начальствовавшее над историографией, желало, чтобы его источник легитимности — революция описывался сообразно его же установкам. Десятилетиями целеустремленной подачи исторических событий оно сумело не только установить каноны описания событий, но и определить их выбор» [18, с. 9]. Поэтому важны все свидетельства, даже в виде детских впечатлений или передачи рассказа родителей о событиях гражданской войны, общественного раскола и противостояния.