Многолетнее использование метода устной истории в изучении деревенского прошлого показывает

Он одновременно и индивидуален и объективен в силу своей субъективности, так как отражает видение прошлого конкретным человеком, излагающим свой прошлый жизненный опыт и свою правду жизни, которые можно интегрировать в «макроисторию».

Многолетнее использование метода устной истории в изучении деревенского прошлого показывает, что наибольший интерес для понимания социальной истории алтайской деревни в 1920-е гг. представляли беседы с респондентами старшей возрастной группы сельчан. В 1990-е гг. еще было много старожилов, родившихся на рубеже Х1Х-ХХ вв., которые являлись участниками крестьянской жизни, наставниками старообрядческих общин, потомственными казаками, происходили из семей основателей сел, хуторов, заимок и т. д. Записанные с ними интервью отличаются по форме рассказа, по языку от интерпретации прошлого людьми, воспитанными в советское время. Уязвимость устной информации о прошлом обусловлена тем, что единственным ее источником является память человека, а воспоминания могут не только забываться, но и меняться, в том числе под влиянием внешних факторов и условий последующей жизни. Интерпретация исторических событий респондентом обусловлена его человеческими и гражданскими качествами, которые в доколхозной деревне во многом определялись семейным воспитанием и традициями сельского общества, а в советское время — господствующей партийной идеологией и политическим режимом.