И Медведев связывает происходящее с властью, ассоциируя ее с Берия, близко подходит к оценке характера действий власти как беззаконного и обвиняет советскую власть, сравнивая масштаб гибели людей в 1930-е гг. с войной 1941-1945 гг. Его интервью, отражая индивидуальный опыт, представляет восприятие действий власти целой группой советского общества — «врагами народа».
В своих воспоминаниях он как бы выступает от имени тех, кто вместе с ним оказался в лагерях: «нас не судили», «всех туда справляли», «нас отправили», «выгоняют... пригоняют...», «вот это нам и варили...». Осознание единства проявилось и в его выводах — «какой нации со мной не было. Все перемешанные, все туда собратые. Вот, все там наши». Даже после освобождения они держались вместе, приходили в лагерь; более того, в лагере им было привычнее, чем в ином мире — послевоенном городе, наполненном эйфорией победы, радостью возвращения фронтовиков. На этом фоне бывшие заключенные, ограниченные в гражданских правах, имея опыт лагерной жизни и клеймо «враг народа», чувствовали себя ущемленными. Эта обида проявилась в противопоставлении: «нас 36 миллионов погибло, которые взятые. Щас вот эти фронтовики гордятся — их 24 миллиона погибло». Она показывает, с каким грузом чувств жили пострадавшие от репрессий крестьяне — униженные в 1930-1940-е гг. и обиженные в 1940-1980-е гг.
< Предыдущая | Следующая > |
---|