Крест и колокола

Совсем другое дело — это реакция, ощущения, действия крестьян в ответ на «репрессирование» таких духовных святынь, как Церковь, колокола, кресты, иконы. Именно устная история позволяет собрать материал о социальном поведении крестьян в условиях насильственного разрушения основ духовной, религиозной жизни. Большой интерес для историков представляют факты сопротивления прихожан закрытию церкви или расправы со священниками в условиях тотального страха. В государственных архивах информацию о протестах прихожан закрытию прихода или разрушению храма, о заступничестве за священников найти не удалось.

Они действительно не носили массового характера и, как показывают устноисторические исследования, являлись единичными. У местных исследователей существует уникальная возможность путем интервьюироания вы явить формы поведения в ответ на «святотатства» и зафиксировать их. Во время полевых исследований удалось записать несколько случаев открытого (активного и пассивного) противодействия. Например, в с. Смоленское (Смоленский район) отмечена попытка активного противодействия. Из интервью И. М. Соколова: «Крест и колокола вызвался снимать, после того как отказались мужики, Сергиенко, бывший учитель. Он позже в войну летал [был летчиком], потом жил в Тольятти. Снизу ему кричат: „Привязывайся", а он кричит: „Давай пожарный топорик". Толщина (основы креста) сантиметров 20. Дерево, крытое позолотой... Говорят, в Сергиенко стреляли с огорода купца Боина, но не попали. Не поймали стрелявшего». В Кытманово (Кытмановский район) зафиксирована попытка массового, но пассивного сопротивления. Из интервью П. Г. Гордюшкина: «При снятии колоколов народу-то много собралось. Аж забастовка была. Не давали, чтоб разбирали... По деревне ходили и шумели, чтобы церковь не ломать. Но не помогло. Разломали, и все». Но в большинстве случаев прихожане не предпринимали открытых выступлений.