Мифологизация реальных событий

Устноисторические методы исследования исходят из множественности миров, оценок, видений, интерпретаций. Они затрагивают «глубокие» темы, т. е. темы более личностные, запрятанные в памяти или сознательно «забытые». В устных источниках о разрушении церкви существует благоприятная возможность снять «тонкую корку напластований «новой морали» «еще недавно „коммунистической" души» [15, с. 83] и заглянуть в глубины сознания путем изучения народной памяти о прошлых событиях. Элизабет Тонкин считает подобную «устную историчность» аналогом историографии (народная историография) и считает, что она тоже может быть предметом изучения с учетом различных традиций, которые разумно подвергнуть сравнительному анализу.

Мифологизация реальных событий особенно заметна в устных исторических источниках, связанных с разрушением церквей, и эти сюжеты традиционно оформляются в соответствии с особенностями сознания и мышления современного сельского населения — носителя традиций крестьянского мира, а может быть, и вообще особенностями сознания русских. Недаром лингвисты и фольклористы рассматривают народные рассказы о закрытии и разграблении церквей как «процесс образования нового жанра — жанра возмездия за поругание православных святынь...». И, по их мнению, «рождение нового жанра, как рождение сверхновой звезды, сопровождается „выбросом" в традицию огромного количества вариантов этого сюжета, с каждым годом все более приобретающего канонические жанровые признаки» [17, с. 96].