Закрепляло недоверие к местным советским управленцам и партийцам отсутствие у них крестьянского производственного опыта, который на первом этапе формирования советско-партийной номенклатуры в 1920-1930-е гг. был вторичен по сравнению с идеологической подкованностью молодых советских управленцев. Сопоставляя развитие крестьянской экономики с колхозно-совхозной, старожилы дают низкую оценку компетентности первых руководителей коллективных хозяйств.
С. И. Тырышкин рассказывал, что в Ново-Тырышкино (Смоленский район) «было одиннадцать колхозов. Все поели: коров, лошадей. Распустили. Потом опять собрали. Одиннадцать председателей, одиннадцать заместителей и одна старуха вяжет, они над ней командовали. Возле магазина чайную организовали для них [председателей]. Придешь — они там. Вино в бочках возили. Счет дают, что телег набрали, расплачивались за вино. Бочки из-под керосина были, на каждый колхоз по бочке». Такая оценка адекватна положению дел в руководящем составе колхозной деревни в 1930-1940-е гг. Для советской власти более важными были политические пристрастия новой номенклатуры, их вера в колхозно-совхозное строительство. Для управления колхозами на административные должности часто вербовали рабочих из города, бывших военных. Еще в начале коллективизации в советско-партийных документах постоянно указывалось, например, «поручить НКЗему и Колхозцентру провести массовую подготовку и переподготовку кадров, охватив месячными, 15- и 20-дневными курсами...» [21].
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
. Все права защищены.