Смелость высказываний в адрес самого Хрущева является своеобразным результатом его политики

В устных суждениях образ Хрущева воспроизводится как антипод Сталину. И в этой антитезе Сталин олицетворял Вождя, Хозяина, приближался к Монарху, а Хрущев не годился на эту роль. Его просторечие, «простецкий» облик вызывали отрицательные эмоции: «Он мужик так ничего был, но болтун, трепач он был. Хвалился, моря дарил японцам, что ли, или украинцам» (Заринский район, 1999 г.).

Можно сказать, что манеры Хрущева не вписывались в народные представления о Вожде, что повлияло и на отношение к нему. Вместе с тем следствием манеры поведения Хрущева стало признание послаблений в личной и общественной жизни: «Больше свободы стало»;, «при нем много отдыхали»; «Хрущев — он и счас, наверное, есть. Знали, что Хрущев, но не знали, живой ли он. Хрущева тоже одобряли, что-то наверное хорошего делал» (Заринский район, 1999 г.). Смелость высказываний в адрес самого Хрущева является своеобразным результатом его политики («оттепели») и показывает изменение политического сознания сельских жителей. В этом смысле устные свидетельства являются важнейшими источниками по выявлению переломного этапа в отношении сельского населения к верховной власти. Это проявляется в характере рассказов про Сталина и про Хрущева. Если в отношении первого информанты до сих пор проявляют сдержанность и осторожность в оценках: его образ более мифологизирован и соответствует народному представлению о лидере (его недоступность, его «нечеловечность», сакральность, отличие от простого человека), то при характеристики второго они не боятся шутить, насмешничать, применять крепкие выражения. В этом смысле в образах Ленина и Сталина прослеживается сакрализация, с Хрущева начинается десакрализация. В определенной степени этому способствовала и формируемая в после хрущевский период официальная оценка его жизни и деятельности.