Так вот о матери. Ей, ее повседневным заботам мы были обязаны нашей сравнительно сытой жизнью. По крайней мере, каша с молоком и свежеотварной картофель на столе были почти всегда.
Последние годы она доживала нелегко: стала плохо видеть, особенно левым глазом. Попытались сделать операцию, совсем ослепла (врачи сказали: годы, не выдержала). Похоронил я ее в Алма-Ате, где последнее время она жила у внучки.
Мое бездумное, безмятежное, босоногое детство прошло в Михайловке. Жили мы в небольшом саманном домике с маленькими окнами и глиняным полом. Топили соломой, так как дров не было. Каждую неделю в субботу мать освежала полы, натирала их глиняной болтушкой, и тогда они, подсыхая, как-то по-особому приятно пахли.
Мы, детвора, любили спать на таком полу, на постеленной дерюжке, а под головы клали кто пальтишко, кто родительскую одежонку. Укрывались одним одеялом, так что, ворочаясь во сне, перетягивали его друг у друга.
Домик стоял неподалеку от пруда по названию Букпа. Почему он так назывался, я не знаю, но любила его вся детвора. На нем мы пропадали днями: купались, загорали, рыбачили. Другим нашим развлечением было прятаться по огородным канавам, заросшим полынью и пасленом. Я не знал тогда лучшей ягоды. Ели мы ее с удовольствием, забывая про домашний обед и про все на свете.
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
. Все права защищены.