К форсированию Днепра приступили в начале октября

Нам, расчету станкового пулемета «максим», было еще тяжелее, кроме обычной выкладки мы поочередно несли то станину пулемета, то его тело. И то, и другое страшно давило на плечи, плохо помогала и скатка шинели. Но роптать было не положено, а надеяться можно было только на самого себя.

На одном из переходов нас встретили несколько американских студебекеров. Начали погрузку на них.

Сначала все шло вроде организованно, а потом порядок нарушился, все полезли разом, и мы, конечно, со своим «максимом» не сумели занять места на машине. Осталось нас около сотни человек, правда, нам обещали, что скоро подойдут еще машины. Но оказалось, это было обещано «для поднятия духа». Машины так и не пришли, и всю ночь мы, злые на командиров и на себя, топали своим ходом.

К утру следующего дня мы оказались в березовом колке, в расположении какой-то части (фронт уже был рядом). Здесь нас накормили, мы немного отдохнули и узнали, что тех, кто вчера успел погрузиться на студебекеры, с ходу бросили в бой, и мало кто из них уцелел. Вот уж поистине — не было бы счастья, да несчастье помогло.

К форсированию Днепра приступили в начале октября в районе деревни Бородаевка под Кременчугом. Для нашей дивизии оно, видимо, не было таким жарким, как для других. Я сужу по нашему участку. В километре или чуть больше от нас была основная переправа, там был наведен понтонный мост. Естественно, немецкая авиация в основном там и «работала». Нам доставалось, как говорится, что оставалось, но и у нас все-таки не обходилось без жертв.