И только когда немцы подошли совсем близко, он, как бы вбивая гвоздь, коротко, но громко выдавил: «Давай!» Я нажал на гашетки, и «максим» заговорил. Открыли огонь и пехотинцы. Я услышал, что слева меня также поддержали пулеметы. Я давал очередь за очередью, видел, как некоторые из наступавших падали, но многие еще продолжали бежать.
И когда они показались в полный рост, вот тут-то я понял, что бью в цель: густые цепи начали редеть, полусогнутые фигуры, падая, уже не поднимались, и я почувствовал, под таким огнем они не успеют добежать до нас. И злоба, и радость охватили меня, а я все посылал очередь за очередью, пока старшина не хлопнул меня по плечу: «Стой, остановись! Кажется, отбили...» Поредевшие группы немецких автоматчиков отходили за пригорок, изредка отстреливаясь.
Наступила тишина. Погасли ракеты, но слышался отдаленный, нарастающий гул. Он приближался и усиливался. Я спросил у старшины, что это такое. Он покачал головой, помолчал, глубоко вздохнул: «Танки, браток, танки... Туго придется...» Это говорил бывалый солдат, и мне стало как-то не по себе. Подумалось: «А что же я буду делать со своим «максимом»? Противотанковых гранат у нас нет». Но рядом был ПТР, и это немного успокоило.
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
. Все права защищены.