Хозяин выскочил из дома, что-то быстро говоря и размахивая руками

Встречали нас, как я уже сказал, хорошо. Как-то мы были в разведке и, возвращаясь, в одной деревне забежали в первый попавшийся дом, попить. В доме было людно, за столом сидело человек десять, из них шестеро детей. Хозяйка поднесла к столу чугунок, опрокинула его на полотенце, постеленное на стол, из чугунка вывалилась горячая, дымящаяся «булка» в форме посуды, а мужчина быстро и ловко, поддевая эту «булку» из-под низу, ниткой стал резать ее на куски. Все брали по кусочку и запивали еду какой-то белой водичкой. Так я познакомился с мамалыгой. В доме почти отсутствовала мебель и, что меня особенно удивило, не было кроватей. На полу лежали самотканые половички, в квартире было все прибрано и чисто.

Мы попили колодезной воды, а когда садились в бронетранспортер, я попросил водителя отнести несколько имевшихся у нас булок хлеба в дом, ребятишкам, что тот и сделал.

Хозяин выскочил из дома, что-то быстро говоря и размахивая руками, мы поняли, что он благодарит. Машина наша двинулась, а он еще долго стоял посреди улицы, по-мужски скромно и стыдливо помахивая нам.

Бывало, встретишь на марше какую-нибудь румынскую часть, и тут же слышишь просьбы: «Комрад, хлеба, хлеба» - и начинается обмен. Мы им - хлеб, они нам - мамалыгу. Первое время мы ее брали - надо же узнать, что это такое, а потом попросту стали отказываться от нее, передавая хлеб безвозмездно. Мамалыгу можно есть только свежую, только что испеченную. Потом она твердеет, ее не угрызешь, а при ударе чем-нибудь твердым рассыпалась, как комок слежавшейся перловки.