Нам уже объявили, что Румыния капитулировала

— Там... там генерал... генерал... - и показывал на городок.

Водитель дал по газам, стараясь выжать из мотора все возможное. На повороте одной из улиц мы обнаружили наконец-то «виллис» - он был в кювете, и спрятавшегося за машину генерала. Он отстреливался из пистолета, а с противоположной стороны надвигалась целая туча немцев. Они не стреляли, они, наверное, хотели взять его живым. В это время ударили наши пулеметы, генерал, увидев нас, бросился нам навстречу. Видя, что генерал уходит, немцы открыли огонь, и... генерал упал. Подъехали отставшие штабные машины и увезли его, а мы продолжали свое дело.

Потом я узнал, что это был наш командир корпуса генерал Алексеев. Все мы очень сожалели, что так «по-глупому» погиб боевой генерал, как, между прочим, чаще всего и гибли командиры такого ранга.

Нам уже объявили, что Румыния капитулировала, но мы еще встречали кое-где румынские части, воюющие на стороне немцев, хотя и сдавались они оптом и в розницу. По дорогам шли румынские и без оружия, и вооруженные части «при порядке», а мы не обращали на них внимания. Как-то странно только казалось: вчерашние враги, сегодня - союзники. И верилось, и не верилось.

Вечером наши танки ворвались в Фокшани, а вместе с ними и мы. Мой бронетранспортер оказался на окраине города. Уже темнело. Танки преследовали немцев, которые огрызались где-то уже за городом, но шум боя стихал: немцы не любили ночных боев.