Однако вернемся к нашим событиям и узнаем

Я смотрел на всю эту печальную картину и думал, как глупо гибнут иногда даже смелые солдаты. Кому нужна такая смерть? И чего она стоит?

А все сделала, конечно, водка.

В разведке была возможность пользоваться этим допингом, но никогда, ни единого раза я не использовал его и теперь только благодарю свою волю. Я и потом не раз видел на фронте, к каким печальным последствиям приводило пьянство, сколько тысяч жизней уносило оно, сколько бездарно погибало неплохих солдат и офицеров.

Иногда, уже после войны, я слышал такие разговоры, что-де, мол, для храбрости давали нашим солдатам перед атакой по 100 граммов водки, даже укоренилось: «наркомовские сто граммов», или в песне поется: «...свои боевые сто грамм».

Не знаю, ни в пехоте, ни в танковых войсках, ни в разведке никто и никогда не давал нам перед атакой или заданием эти «наркомовские», хотя возможность такая была.

Может быть, где-то когда-то кому-то и давали. Может быть, не спорю. Значит, мне повезло.

Однако вернемся к нашим событиям и узнаем, что произошло после гибели сержанта. Убедившись в бесполезности лобовых атак, мы было совсем сникли, когда мне пришла в голову дерзкая мысль, а не попробовать ли добраться до немцев по их же собственным траншеям. Дело в том, что немецкие окопы спускались зигзагами с одной стороны в овраг, с другой - в деревню.

Дождавшись темноты, так и сделали. Прощупывая поворот за поворотом, мы подошли к противнику так близко, что могли отчетливо слышать немецкую речь. Нас было шестеро, каждый взял с собой по гранате-лимонке, и по моему знаку все разом метнули. Грохнули раз за разом в окопах у немцев шесть взрывов, мы все дружно закричали: «Ура-а-а!» и метнули еще по гранате, после чего заговорили уже наши автоматы. У немцев поднялась невероятная паника, многие начали выскакивать из окопов прямо к нам на мушку. Их силуэты хорошо просматривались на фоне ночного неба. Одновременно поднялась наша пехота и, на ходу стреляя и крича «ура», ринулась на высотку.