Передавали на русском языке

-     Победа... Победа... Победа...

Я не сразу уловил реальный смысл услышанного, когда разведчики, соскочив с машины и поймав листовки, торопливо прочитав их, крикнули мне:

—  Старшина! Война кончилась! Победа!

С хвоста колонны уже вовсю палили из пулеметов и автоматов, крича «ура!» и «победа!».

Кто плясал тут же на шоссе, кто бросал вверх пилотки, танкошлемы и фуражки, многие обнимались, весело хлопая друг друга по плечам, а кто и плакал от радости.

Плакали и молодые. Слезы счастья выдавить легко у пожилых людей. Это естественно I нервы, а вот если от радости плачет молодой человек, юноша, какими мы были, то это настоящее ликование.

Эта Победа была именно такой, настоящей радостью, и тут никто не скрывал своих чувств и слез, никто никого не стеснялся.

Я привстал на капоте бронетранспортера и сверху наблюдал эту неорганизованную, идущую от души, сумбурную восторженность.

«Как же всем осточертела война», 1 подумал я и, повинуясь общему ритму, вытащил пистолет и выпустил всю обойму в воздух, отсалютовав таким образом Победе.

«Побушевав» немного, мы двинулись дальше, и вскоре на пути попалось небольшое село, как и почти все чешские села, ухоженное, с кирпичными аккуратными домиками, крытыми красной черепицей.

Хотелось посмотреть на чехов, как же они, гражданские, встречают известие о Победе, и я, остановив машину, забежал в первый попавшийся дом. Но никто не встречал меня, зато в следующей комнате у приемника собралось человек десять, наверное, пришли и соседи, и слушали, как я потом понял, экстренное сообщение из Праги. Передавали на русском языке, и я прослушал это сообщение. За его дословность сейчас не ручаюсь, но смысл был таким.