Злоба клокотала у каждого из нас в груди

Я подергал за ворота, как бы говоря: открывай. Но и на это они не реагировали. Тогда я махнул водителю рукой: заводи машину. Бронетранспортер передним катком навалился на ворота, и они неохотно, треща и изгибаясь, повалились, волоча за собой и опорные столбы. Хозяин что-то закричал, замахал руками, но вбежавшие наши ребята вежливо оттеснили его в сторону и вошли во дворец.

Все внутри буквально сияло, кругом роскошь и чистота. В каждой комнате у входа нас встречали полусогнутые слуги, все кланяясь и кланяясь нам, сложа перед собою ладони обеих рук. Я подошел к одному молодому слуге, взял его и выпрямил. Подержал в таком положении, как бы утверждая эту естественную прямую стойку человека, но стоило мне отойти, как он принял прежнее, ему привычное, положение, то есть вновь согнулся пополам.

Злоба клокотала у каждого из нас в груди, и, ей-богу, хотелось что-то натворить (я бы с удовольствием стер с лица земли всю эту роскошь!), но помнили, мы -не мстители, а солдаты Красной Армии. Помнили строгие приказы командования, и только это нас удерживало.

Мы тоже у себя на Родине по-разному жили, не все одинаково, не всегда справедливо, но такой разницы, такой несправедливости не могли понять, хотя в книгах и по рассказам старших знали, что в России тоже когда-то подобное было. Но одно дело читать и слушать, другое - все это видеть собственными глазами. Все это нам казалось дикостью.

Мы обошли всю усадьбу. Она была большая, посередине садика бил родничок, источник всего здесь живого. Мы напились из него, запаслись водой, хорошо подзаправились (растолковать хозяину, что мы хотим есть, нам все же удалось) и с тяжелым чувством на душе поехали дальше.

Совсем рядом, в нескольких километрах друг от друга, уживались «дикость» и «цивилизация», нищета и чрезмерная роскошь, вечная нужда и вечное блаженство.