Однажды я сидел на старой деревянной скамейке

Нас собралось человек тридцать-сорок демобилизованных, узнавая друг друга, мы начали группироваться по направлениям. На Павлодар оказалось пятеро, и мы, объединившись, пошли узнавать расписание. Оказалось, что вскоре, через час с небольшим, должен был отправляться пассажирский на Павлодар.

У кассы та же картина: людей тьма, а билетов нет. Те, кто ожидал здесь уже не одни сутки, дежуря у маленького окошечка с решеткой прямо тут, на улице под открытым небом, безразлично и молча взирали на все окружающее, а те, кто только что прибыл - гражданские с прибывающих поездов толпами валили к вокзалу, - возмущались, грозили, шумно ворчали, думая, что это поможет. Вначале все так думают, а потом все образуется, ворчания смолкают, люди начинают устраиваться поудобнее, предвидя длительную остановку.

На коротком совете нашей пятерки мы решили без промедления поискать где можно чем-нибудь «подзаправиться» и ждать поезда. Перехватив свежеотваренной картошки с варенцом, мы двинулись разыскивать свой поезд. Ждать пришлось недолго, поезд с небольшим опозданием подошел на первый путь, и мы втолкнулись в плацкартный вагон, до отказа набитый пассажирами, душный, где нельзя было ни присесть, ни даже удобно постоять. Но нас утешало одно, что ехать совсем недолго, да и по опыту железнодорожных поездок было известно, что со временем все утрясется, все определится по местам. Удобно или нет, это другое дело, но все устроится.

Так и случилось.

Со станцией Татарская у меня связано еще одно, но уже приятное воспоминание студенческих моих лет.

Однажды я сидел на старой деревянной скамейке на привокзальной площади. Я был при орденах Славы - надевал их только здесь, на станции Татарской, по надобности, добыть или закомпостировать билет. Ко мне подошел высокого роста худой старик и попросил разрешения присесть. Я поднял голову, взглянул на него и... О боже! На груди этого высоченного старика красовались все четыре Георгия. Я невольно встал. Потом сел и некоторое время не находил, что сказать, но старик выручил.

-     Ты куда, сынок, едешь? — спросил он и пристально посмотрел на мои четыре ордена Славы.

—  В Свердловск. А вы куда?

-     В Казань, да вот как быть с билетом, вона что делается! - и он показал рукой на огромную очередь у кассы.

-     Ничего, отец, добудем! - бодро ответил я.

Я пошел впереди, он сзади меня, возвышаясь надо мною почти на голову.