Переселенцы обосновались на землях, на которых старожилы Оловянишникова пасли скот

Переселенцы обосновались на землях, на которых старожилы Оловянишникова пасли скот и заготавливали сено, а за землю эту не платили. В январе 1892 года М.Рубцов обратился к Михельсону с прошением арендовать землю против урочища "Широкая Лука" в Коростелевской степи, а если найдется участок свободного берега речки, что позволит пользоваться водопоем скоту, то число арендаторов значительно увеличится. Увеличение денежных сборов входило в прямую обязанность чиновника по сбору аренды.

Михельсон лично обследовал левобережье Алея в обе стороны от села Оловянишниково и выявил свободные земли. Сначала он предложил обществу Оловянишникова взять в аренду эти земли. Старожилы отказались, надеясь, что годами бесплатно использованные ими земельные угодья останутся за ними. Тогда Михельсон разрешает Рубцову с переселенцами арендовать местность "Песьянье" против урочища "Широкая Лука" и на 58 семей нарезает "180 десятин пашни, 154 под усадьбы, 104 степного сенокоса, всего на сумму 330 руб. 90 коп." .

На отведенной земле переселенцы образовали поселок под названием заселок Рубцова. В этом же году решением Главного Управления Алтайского горного округа принята резолюция "Причислить деревню Рубцова к Ново-Алейской .волос, и. 1892 год стал официальным годом рождения заселка (заселенного места) Рубцово.

Доверенный от старожилов С.Потехин вышел с ходатайством, перед Главным управлением о разрешении бесплатного пользования теми землями, которые Михельсон отдал якобы незаконно переселенцам. На это земельная часть Главного управления ответила, что прирезка земель обществу возможна в случае, если оно согласится принять в свою среду переселенцев "партии Рубцова". Старожилы согласились принять в общество 130 душ, причем потребовали за прием по 7 руб. с души. Деньги по тем временам немалые. Но поставили условие, что переселенцы должны быть не из числа тех, которые Приехали с Рубцовым. К этому времени количество семей в заселке выросло до 107 и жили они в земляных и деревянных избушках ,

Два дня (11 и 12 ноября) длился совместный сход старожилов и переселенцев, на котором Михельсон пытался примирить их и привести к согласию. Переселенцы согласились перенести заселЬк на "Широкую Луку", если общество уступит лужок, площадью 3,5 десятины, протянувшийся от изгиба речки до "Широкой Луки", или причислит их к обществу бесплатно. Старожилы не приняли ни то, ни другое. А общество соседнего села Половинкино пошло еще дальше: они соглашались принять 100 душ при условии, что заселка не будет ни на "Широкой Луке", ни в урочище "Песьяном". В итоге переселенцы вопреки желаниям соседей остаются жить на выбранном месте, просят "оставить их на правах арендаторов и нарезать им в аренду 2000 десятин". Но старожилы не оставили переселенцев в покое, стычки и конфликты продолжались.

В одном из донесений Михельсон писал:"...с одной стороны...дерзкий захват свободной земли (на одну ревизскую душу деревни Оловянишниковой приходится,60 десятин, а с малолетками — 20,2 десятины), а с другой — законное требование отдачи этой земли за арендную плату во временное пользование. Аналогичная картина и в соседних селах: объезчиков (старожилы) не признают, скот обсчитывать не дают, за аренду не платят". Отзываясь о чиновнике Пузыреве, обследовавший земли деревень Оловянишниково и переселенцев (последняя еще не имела своего названия) и занявший позицию первых, Михельсон дальше пишет: "Мне кажется, что чиновник по крестьянским делам должен одинаково относиться как к бедняку переселенцу, не имеющему пристанища, |;ак и к разжиревшему старожилу..." .