В отличие от философии истории Гегеля и глобальных концепций

Их взгляды обстоятельно критически проанализированы в отечественной и зарубежной прогрессивной литературе22. Важно отметить, что в русле этого направления с позиций философского идеализма и методологии сравнительного (исторического, социологического или культурологического) анализа получили дальнейшую разработку проблемы соотношения различных западных и восточных общественно-культурных систем, критерии их вычленения и сравнения, взаимовлияний и внутренней эволюции.

В отличие от философии истории Гегеля и глобальных концепций «однолинейного общественного развития», «социологического эволюционизма» прошлого века в работах упомянутых авторов с той или иной степенью последовательности ставятся под сомнение единство мировой истории и возможность ее монистической оценки, отстаивается дискретность, многолинейность или цикличность социокультурного процесса, релятивизм в сопоставлении зрелости, развитости различных обществ и цивилизаций. «Концепция изолированных, замкнутых цивилизаций,— отмечает X. Н. Момджян,— создает глубоко ложное представление об истории человечества, расчленяет единый исторический процесс, чтобы противопоставить каждую из ее фаз всем остальным, исключает всякую возможность существования всеобщих исторических законов, отрицает поступательное развитие человечества»23. Эти гносеологические аспекты данного течения созвучны идеям, высказанным Д. Вико еще в начале XVIII в. Скепсис в отношении исторического познания роднит его с традицией неокантианства, и прежде всего со взглядами В. Виндельбанда и Г. Риккер- та — ведущих теоретиков Баденской школы, а в раоо- тах отдельных его представителей несложно «услышать» отзвук философии иррационализма и антиинтеллектуализма.

На первый взгляд может показаться, что концепции «локальных культур», если взять это понятие за их общий знаменатель, якобы несли в себе эвристический заряд, поднимали всемирно-исторический статус незападных культур и народов, делали их, наконец, объектом беспристрастного научного анализа, размывали устои «кичливого» европоцентризма. Действительно, О. Шпенглер, считающийся духовным патриархом всего течения, выступил с многообещающей заявкой. Он писал: «Я называю эту привычную для западного европейца схему, согласно которой все высокие культуры совершают свои пути вокруг нас как предполагаемого центра всего мирового процесса, Птолемеевой системой истории и противополагаю ей в качестве Коперникова открытия в области истории изложенную в настоящей книге и заступающую место прежней схемы новую систему, согласно которой не только античность и Западная Европа, но также Индия, Вавилон, Китай, Египет, арабская культура и культура майев рассматриваются как меняющиеся проявления и выражения единой, находящейся в центре всей жизни, и ни одно из них не занимает преимущественного положения: все это отдельные миры становления, все они имеют одинаковое значение в общей картине истории, притом нередко превышая эллинство величием духовной концепции и мощью подъема».