Леви-Брюль отмечал, что среди первобытных людей есть «умы, точно так же способные к научному мышлени

Уже Л. Леви-Брюль в своих классических работах, кстати сказать хорошо известных Мид, отстаивая концепцию непреодолимости различий между первобытным и западным мышлением, доказывал, что оценки европейцами интеллекта неевропейцев, которые якобы обладают меньшей способностью к абстрагированию, к дискурсивному мышлению, замедленной реакцией и т. д., весьма относительны, а то и ложны.

Леви-Брюль отмечал, что среди первобытных людей есть «умы, точно так же способные к научному мышлению, как и ум европейца» и что «австралийские и меланезийские дети не хуже французских или английских детей выучивают то, чему их учат миссионеры». Определенная неприязнь или безразличие первобытного мышления к рассуждению и рефлексии, писал он, «не объясняются ни неспособностью, ни неумением». «Это не является, — по словам Леви-Брюля,— также результатом глубокого интеллектуального безразличия, слабости или крайнего утомления, поскольку те же самые туземцы, которые испытывают непреодолимые трудности при малейшей необходимости абстрактно мыслить и крторые как будто никогда не задумываются, оказываются, наблюдательными, умными, искусными и даже проницательными, когда что-нибудь их интересует».

Если Леви-Брюль противопоставлял первобытное мышление современному европейскому как дологическое — логическому, то М. Мид противопоставляла мышление детей коренного населения Океании (манус) мышлению детей из цивилизованного мира как практическое — анимистическому. Интересно отметить, что она в своих выводах приходит к следующему парадоксу: в условиях анимистической культуры у детей аборигенов складывается тип практического мышления, замкнутый на причинно-следственном восприятии явлений, а в условиях индустриальной цивилизации дети в прямую противоположность взрослым становятся анимистами, склонными одухотворять предметы и явления окружающего мира.