Но кроме денежного налога колхозный двор выплачивал и натуральный

Сельскохозяйственный же налог действовал с 1939 г., имел обременительный прогрессивный денежный сельскохозяйственный характер. Его ставки зависели от доходности, устанавливаемой государством, вне зависимости от реальных поступлений с каждого колхозного двора. Часто нормы превышали фактический доход. Крестьяне ежегодно обязаны были оплачивать каждую голову домашнего скота, каждую «сотку» земли, даже каждое плодовое дерево или ягодный куст, а также определенный процент от «неземледельческих заработков».

Но в июле 1948 г., спустя два года после отмены военного чрезвычайного налога, ставки сельскохозяйственного были несколько повышены, так как, по мнению государства, произошел рост доходов колхозников от индивидуального подсобного хозяйства. В результате, по подсчетам историков, больше половины дохода крестьян в колхозном производстве уходило только на оплату налога на корову, а еще надо было расплатиться за остальной скот, за землю и т. д. Таким образом, отказавшись от прямого административного запрета на содержание коровы (как это было в начальный период массовой коллективизации) государство использовало в 1930-1940-е гг. (до 1953 г.) политику непосильного налогообложения, имевшего характер скрытых экономических мер борьбы с подсобным хозяйством, чтобы сдерживать его развитие.

Но кроме денежного налога колхозный двор выплачивал и натуральный, так называемые «государственные поставки», причем (в отличие от сельскохозяйственного) независимо от поголовья скота в личной собственности и вида возделываемых культур.