ЭТА ГЛУПАЯ ЛЮБОВЬ

Если авторитарная родительская любовь это плохо, то, может быть, обратный стиль отношения к детям плодотворен? Яркое проявление любви к ним, ласка, нежности, заботы, мягкость и постоянная уступчивость, отсутствие запретов. Говорят же, что любовь — лучшии воспитатель...

Однако снова вспомним Макаренко. Авторитет родительской любви он считал ложным и всячески предупреждал, что заласкивание, чрезмерная любовь к детям могут быть чреваты серьезными неприятностями. К сожалению, не все это понимают.

...Уже иесколько недель я живу на Кавказе —- занесла сюда отпускная судьба. Семья хозяев стала почти своей.

Вечер. Хозяйкина дочка, пятнадцатилетняя Валя, пришла с прогулки. Мать встречает ее со счастливой улыбкой.

—     Что так рано? Еще бы прошлась — погода отличная

—     Неохота -  небрежно роняет Валя и идет в свою комнату.

Может, приляжешь?— говорит ей вслед мать.— Или книжку почитаешь?

Мам, ну что ты пристала?—недовольна Валя.— Делай свои дела!

Мать и делает — давно уже крутится у плиты. Разогревает котлеты, переворачивает оладьи на сковородке, заваривает чай. Десятки обычных кухонных операций. Потом зовет дочку.

—     Котлеты не буду, они невкусные - «скрипит» Валя.

—     Да что ты, доченька! Я ж только утром их пожарила!

—     Котлеты едят сразу,— поучает Валя.

—     Ах ты, господи... Ну ладно, ешь пока оладьи.

—     О-о-о -  глухо доносится из глубины квартиры.

—     Иду, иду, мой хороший - спохватывается женщина.

—     Мама, оладий мне мало, дай что-нибудь еще!

—- Валюша, сейчас! Ты же слышишь...

—     О-о-о!!

—     Папа подождет — он вечно зовет тебя. Сейчас уйдешь на полчаса, а я есть хочу!

—     Петенька, еще чуток -  кричит женщина в комнату.— Валюш, вот колбаска, порежь да с помидорами!

I— Мам, обжарь, она холодная.

—     О-о-о!

—     Боже мой, ну как. же быть?.. Сейчас, Петя! Иду!

Мать выбегает из кухни. Валя провожает ее недовольным взглядом. Потом доедает оладьи, пьет чай и, оставив посуду на столе, возвращается в комнату. Там еще долго слоняется, не зная, чем себя занять. Покрутила ручки телевизора, посидела у зеркала с косметикой — намазала ресницы, подвела брови. Полистала иллюстрированный журнальчик...

Каждый день с раннего утра и до позднего вечера наблюдаю я одни и те же события. Валя на каникулах. Встает поздно, часам к двенадцати позавтракает, идет на море. Потом обед, снова море. Ужин. Вечерами часто такое же томление и безделье, как уже здесь рассказано. Валины интересы не идут дальше «телека», чепуховской литературы и текстильно-косметических проблем. А рядом живет мать совсем в ином режиме. Ежедневная работа на предприятии, домашнее хозяйство, магазины, я и ты по воспитанию дочери, парализованный муж... Будь в сутках сорок восемь часов, их бы не хватило на то, чтобы одной справляться со «семи заботами. Но Валина мама справляется. Отдыхать ей не приходится ни минуты. Да и ночью редко удается выспаться: то со стиркой затянет до двух-трех часов утра, в другой раз самочувствие мужа настолько скверное, что сам не спит и ей не приходится- ложиться.

Я никогда не видела, чтобы Валя хоть в чем-то помогала матери. Воспитана она, как королева. Мать начинает и кончает день одними думами: о Валечке. Чтобы сыта была, одета-обута, чтобы ни в чем от других не отстала. Как-то я не выдержала, спросила, почему она не привлекает Валю себе в помощь. «Что вы - почти ужаснулась мать.— Она ж ребенок еще, пусть пока весело живет. А сейчас каникулы, ей надо отдыхать». «Но ведь вам так трудно с больным мужем,— не сдаюсь я,— почему же Валя не помогает?» «Как можно такое горе на ребенка перекладывать?— считает Валина мама. — Когда отец заболел, она так плакала! Теперь вроде бы привыкла. Я, наоборот, стараюсь отвлекать ее: держу подальше от отца, подарочки покупаю...»

В принципе Валя совсем не черствая девочка, занятая только собой. Она добрая, очень привязана к дому. И диву даешься: как может не замечать неимоверно сложной жизни матери, не понимать, что та еле тянет свой тяже- лейший4 жизненный обоз! И отношение к отцу: можно понять маму, котррая стремится оградить дочку от переживаний, но сама девушка как могла согласиться на это? Неужели настолько зачерствела душой? Вся ее жизнь пустая, никчемная — забот нет, переживать ни за кого не надо, от всего она отгорожена. Свято место пусто не бывает — ничем не занятая душа заполняется всякой дребеденью. Развитие девочки идет уродливо: постепенно она становится черствой эгоисткой. Мать этого пока не. видит, любуется дочкой и изо всех сил старается облегчить ее жизнь. И не замечает, что ее заботы во вред...

«Любовь умиления,— писал В. А. Сухомлинский,— развращает душу ребенка прежде всегЬ тем, что он не знает удержу своим желаниям; принципом его жизни становится девиз дикаря. Все, что я желаю, мне разрешает-

Ни до кого мне дела нет, главное — мое жейанйе». Разве это не похоже на Валю?

< Предыдущая		Следующая >