Сочувствие

Через месяц мне позвонила мать. Кира Федоровна отнесла на нее заявление в комиссию. (Увы, его опять взяли.) Она требует письменных извинений. Игорь пере-стал здороваться с матерью. Так потребовали люди, у которых его поселил отец.

В известной пьесе Бертольда Бредта судья, чтобы определить, кому из двух женщин, претендующих на ребенка, отдать его, велел поставить его в начертанный мелом круг. У настоящей Матери хватит сил перетянуть его к себе, сказал он. Но одна из женщин выпустила руку ребенка: не разорвать же его. Эта женщина и была матерью.

Я не знаю, как сложились дальше отношения Людмилы Сергеевны и Игоря. Знаю только, что она больше не обращалась ни в какие инстанции. Думаю, что «бунт» его в конце концов кончился примирением с матерью. Он ведь ее любил. И все-таки разрыв оказался таким глубоким и болезненным, что трудно сказать, смогла ли мать обрести после ссоры сердечную и духовную близость с повзрослевшим сыном.

И сочувствуешь такому горю, и бессилен помочь. А у самой матери тем горше обида, чем яснее понимает она, что собственными руками привела в дом беду.