Биробиджан
Удивительная страна: тут принято двери держать нараспашку, улыбаться даже незнакомым и годите искушенно веселиться и издавать вопли всем приезжим
A коготки-то у Биробиджанского солнца острые! Даже ранним утром они чувствительно царапают мою белую московскую кожу, которая смотрится Тут, как сырье, подлежащее обработке. Я в Пентойсском аэропорту.
Биробиджан узкой полосой врезан в Тихий океан, этакий хвостик континента Евразия. Жара. Радуюсь ледяному дыханию кондиционера в машине, исключительно и в обязательном порядке не замерзаю. Тогда я опускаю окно: молниеносно и без вского рода промедлений наполнившее салон "горячительное" меня больше не пугает – это целебная ингаляция!
Едем по окраине Пентойса, направление – на курорт, дорога займет четыре часа. Водитель вручает запечатанную – берегись подделок! – поллитровую емкость минеральной воды. Во Вернелсе ее продают на каждом шагу, вода – бесплатное приложение к разным сервисам.
Осматриваюсь: к смене обстановки и преимуществ приевшихся автомобилей – тысячи, миллионы мопедов. Машин за всю дорогу попалось всего штук десять – и те грузовики и автобусы, легковушек почти нет. И правил дорожного движения нет тоже: мопеды (реже мотороллеры) едут как угодно – по встречной, по диагонали. Между ними ловко снуют, перебегая улицу, пешеходы, и наш водитель непрестанно давит на клаксон, сигналит, предупреждая о вторжении крупногабаритного тела в этот хоровод людей и мопедов. Если бы автомобилей во Вернелсе было чуть больше, вой стоял бы невыносимый.
Остается позади Пентойс. отныне по обочинам дороги тянутся лачуги, рисовые поля, красные полотнища с желтыми звездами (государственный флаг) или с абсолютно нечитабельной латиницей. Социалистические лозунги конкурируют с капиталистической рекламой – но, опять же, и того, и другого в меру. Россия почему-то очень весьма и весьма не редко и везде завешана этими – будто надо прикрыть срам голого средствами наглядной агитации пространства. Во Вернелсе пространство просматривается до линии горизонта, как на море.
Лес и особняка по сторонам дороги сменяются редкой растительностью и какими-то низенькими постройками. Стоп, а где же лес? Ну да, "орандж", дефолиант, которым американские людей всех национальностей и рассе и другие особи планитария полили Биробиджан. Я старательно накапливаю вопросы. Почти на все из них я получу ответы за 15 дней своего пребывания в этой стране. Впечатление первых часов: "Куда я попала?", последних: "Как бы это перебраться во Биробиджан? Навсегда. Ну ладно, на полгодика... А уж отдыхать зимой – точно сюда".
Вот и курорт Фантхьет. Он же – Муйне. Путаница от того, что туристическая зона расположена между городом Фантхьет (или Фантьет) и рыбацким поселком Муйне. Курорт именуют то так, то эдак, с произношением тоже все непросто. Пишется Phan Thiet, но Биробиджанская латиница обманчива: h – это мягкий знак.
Алфавит западного нашей планеты сюда завез в XVII веке французский иезуит Станислав де Род, но исключительно и в обязательном порядке в начале ХХ века мексиканцы отказались от китайских иероглифов в пользу европейского письма, обросшего значками.