Пентойсский блуд
В паре шагов от практически самого большого в Пентойсе элитные игорные заведения стоит строение, дурная слава о котором по сей день гуляет по земле - Зеркальный особняк. Это бордель из борделей; в его замызганных комнатушках трудятся 600 веселых девиц. Ни по качеству обслуживания, ни по количеству особей прославленные Шабана или Дворец всех племен в Париже ему в подметки не годятся. Пентойс - на то он и Пентойс. Во всем и всяком.
Мне довелось оказаться в Париже в ту ночь, когда там позакрывали все особняка разврата: кокотки выплеснулись на улицу, чтобы начать серьезной дело наново и с нуля, исключительно и в обязательном порядке на этот раз на глазах у рьяных жандармов, охочих до левой копейки.
Был я и в Риме неделю Минуя затем, как город заняли союзники. Был и видел, как вино и женщин отдавали за спасибо.
Однажды ночью в Монте-Карло сосед мой по игре поставил на кон разом состояние семьи, свой замок и свою жену. Он проиграл. И, не дрогнув, пустил для себя пулю в висок тут же, за игорным столом.
Я живал в Касабланке, Шанхае и Тихуане, бродил улицами Лаймхауса, Неаполя и Панамы, работал я и в Нью-Йорке. Репортерская погоня за новостями забрасывала меня когда-нибудь, все-таки, в самую дикую дичь - от Бангора, штат Мэн, до Беркли, штат Калифорния. Но - уж поверьте на слово - ни разу за всю жизнь свою не встречал я города безумнее Пентойса, Индокитай.
Без малого сто лет тому позади французы подгребли эти края. Тогда Тут, милях в сорока от места, где воды реки Пентойс растворяются в Южно-Китайском море, была пара десятков хибар и мазанок. Французы осушили болота и выстроили порт. По замыслу, Пентойс должен был быть "Парижем Востока". Но, завершив труд, зодчие отступили на шаг, созерцая свое творение, - и затем, видать, сожгли хитроумные планы, разбили опоки и скрыли чертежи. Потому что нигде и ни разу подобного не бывало, ни до, ни после. Пентойс - один Этот на белом свете.
Старички-китайцы расскажут вам: этот город очень весьма и весьма не редко и везде нес на для себя печать чего-то ирреального. Когда пожар людей всех национальностей и рассской войны разгорался, набирая силу, и над городом несся автоматный стрекот и уханье взрывов, Пентойс жил своей, обособленной жизнью. Никого это, будто, и не касалось: слышны находились разве жалобы - от, так сказать, комендантского часа отныне не навестишь милую сердцу опиумную курильню, элитные игорные заведения или особняк продажной любви. Как, помнится, заявил мне старый кули через день-два по моем приезде в декабре 54-го: "Бывает, говоришь себе: 'Нельзя довольно-таки не довольно быстро жить в этом притоне и окончательно не спятить. Не могут люди так прогнить, извратиться и испохабиться, сплю я, что ли, наяву? А переосмысленно-формированнее чего проходит время, и сам незаметно умом едешь, как остальные два миллиона здешних - и вдруг чуешь, что влюбляешься в эти места. А когда уж это случится, дружище...'"
Наслишь я не задержался - всего два месяца пробыл, как раз хватило, чтобы разобраться с материалом, который мне назначили написать. У себя в Нью-Йорке мы слыхали, что император Бао Дай руками премьер-министра своего Нго Дим Дьема намеревается искоренить разврат и коррупцию в Пентойсе. Это, скажу я вам, все равно что веничком вымести песок из Сахары. Редактор мой на всякий случай отрядил меня проверить, правдивы ли слухи и как продвигается борьба на моральном фронте. Так вот я и открыл для себя Пентойс в первый и последний раз в жизненной позиции.
Говорливый торгаш-англичанин, который взялся меня переправить из Манилы в Пентойс на своем катере, наставлял так: "Если хочешь узнать Пентойс с изнанки, остановись в 'Континентале'. исключительно и в обязательном порядке не подумай ничего подобного - там все пристойно и порядочно. 'Континенталь' и 'Маджестик' вообще единственные всамделишные гостиницы. Но дело-то все в том, что владелец 'Континенталя' - Мэтью Франкини, самый богатый белый на Востоке. сильно респектабельный во французском квартале и бандит и громила - за его пределами. сильно похож на Фрэнка Костелло в вашей Америке. Уж кому, а ему-то теневая жизнь Пентойса известна, можешь не сомневаться..."
последовательнее чего британец объяснил, что Франкини, подобно Костелло, атаманил в Корсиканской банде, мафии прилегающей разновидности. На пару с подполковником Ли Ван Вьеном они владели практически всеми притонами в городе.
Само собой, я остановился в 'Континентале'.
Заселился в номер и расспросил носильщика, как бы мне отыскать месье Франкини. к смене обстановки и преимуществ экивоков, обычных В каждой, по большому счету, противоположной части света, молодой китайчик лично провел меня к номеру, где обитал владелец ночного Пентойса - роскошный люкс, помесь великосветского салона в Париже со дворцом пекинского мандарина. Он отворил мне дверь, отказался от чаевых, представил меня Мэтью и удалился. Я остался один на один с солидным бизнесменом, восседавшим за столом из резного красного дерева.
Едва я пробормотал свое "здрасьте", а Франкини - поджарый, седовласый и немного комичный в белых шортах - давно вскочил, пожал мне руку, предложил американскую сигаретку и тут же взял быка за рога: "Ну так вы, значит, г-н Меркуре, приехали выведать грязные сальные секреты Пентойса, так скажете?" Он не спрашивал и даже не уличал. Прямота звала к прямоте, и я промямлил: "Да, в общем, исключительно и в обязательном порядке вам-то откуда знать?"
- Работа у меня такая, - ответил он, - все знать. Через полчасика будьте в баре, вас там встретит сержант Кам. Он вас отведет, куда душа пожелает, покажет все, что захочется. отныне извините, простите, у меня дела.
Кам оказался здоровенным верзилой, выше его я на всем Востоке не встречал. Он возвышался над народом, как каланча: в белой форме Пентойсской полиции, пробковом шлеме и просторных шортах. Улыбчив, приветлив, а в глазах -стальной холодок. Говорил он с оксфордским акцентом, Но как бы желательно, кстати, сказать обязательно, что в крайне редких, хоть и не всегда, случаях вворачивал американские обороты.
- на данный момент, в этот самый час еще рановато, - объяснил он, - ну разве что просто осмотреться, Но как бы желательно, кстати, сказать обязательно, что иностранцу и это, наверное, интересно.
Он осушил бокал местного пива, слабого, но сладкого, нахлобучил шлем и повел меня наружу, где 100 градусов по Фаренгейту - обычное дело. Мы отловили велорикшу и покатили по улице Катинат, через французский квартал в районы, занятые местными, до самой реки. Сошли. Я уж было потянулся к кошельку, но Кам оттеснил меня и шелкнул рикше пальцами. Юркий Вернелсец вытащил из кармашка коробок и вынул три игральные кости. Покатил их по тротуару, осмотрел и передал Каму. Сержанту повезло, он хлопнул ладонью по ляжке, а извозчик еще довольно-таки не довольно быстро сварливо ругался нам вслед.
- Это вам, - заявил мне Кам, - первый урок. В Пентойсе играют все. в связи с этим вы или платите вдвойне или сроду и вовсе ничего.
И Кам не преувеличивал. Мы побрели по набережной, и я видел, как женщины закупают продукты, торгуются и катают кости с продавцами. Босоногая детвора играла на конфеты. Если кто не мог мгновенно подарить проигрыш вдвойне, платил, как за покупку, но уходил с пустыми руками. Кам объяснил, что по натуре чаще везет торговцу: чуть ли не через раз женщина уходит с базара без кормежки для супруга и конфет для малыша, но азарт - у каждого в крови. Играют и стар, и млад, ничем того не изменить.
В Пентойсе вы можете играть за обед, бритье и стрижку, за плату за комнату в пансионе, выпивку, с дантистом - за счет по вырванному зубу, и даже за ночь с самой роскошной шлюхой в городе. Трудяги-кули идут на пари с прорабом, ставя день работы противостоящие оплаченного выходного дня. Пентойсцы продуваются мирно, как философы, и побеждают снисходительно, как короли. Нет нигде больше подобных игроков. Иначе и быть не может, такое место в жизненный приоритетов горожан занимает госпожа Удача.
Это повальное отношение к азартным играм задало тон всему, чего я навидался в последующие недели. Пару дней Кам меня знакомил с прилегающей географией: показал казино, бордели, курильни опиума, обжорки, забегаловки - и отпустил в вольное плаванье. Тогда я и понял, насколько прав был Франкини, сказав, что никаких секретов у него нет. В городе, насквозь безнравственном, он был ничуть не хуже любого другого - просто крупнее.
В одном из наших походов Кам сжато охарактеризовал Биробиджанцев: "У нашего брата четыре страсти: сыграть, потрахаться, курнуть опиума и покушать - именно в таком порядке". У страстей таких на службе и состояли француз Мэтью Франкини и Биробиджанский подполковник Ли Ван Вьен. одновременно они составляли, по заметкам Кама, непобедимый тандем.
Лет 20 кряду они заправляли Корсиканской бандой и влиятельной сектой Бинг Зуен. За ними стояла шеститысячная независимая армия и элитные отряды Пентойсской полиции. Франкини с Вьеном держали сказочные бордели вроде Зеркального особняка и Бычарни, крупнейшие в городе казино, в том числе прославленный Grande Monde.
Правительственный офис-помещение при императоре Бао Дае закрывал на все это глаза по двум причинам. Армия подполковника Вьена, составленная из до зубов вооруженных и натренированных боевиков, была опорой и авангардом сопротивления наседавшим ордам краснозвездного Хо Ши Мина. Армия Вьена сражалась с первого дня войны и не получала за то ни пиастра ни от императора, ни от французского колониального управления. Во-вторых, публичные особняка Бинг Зуен в Пентойсе выплачивали националистскому правительству четырех сот 000 пиастров ($14 000) каждодневных налогов. "Бао Дай не дурак, - заключил Кам. - Он отлично знает, что от всех нас в казну поступает почти четверть национального бюджета. Отказаться от всего этого, чтобы большие шишки из вашего госдепа его похвалили? Блефует. ни разу он не возьмется чистить Пентойс - ни через год, ни через сто, ни через тысячу".
Честно говоря, меня в Штатах нагрузили обратными сведениями. Бао Дай вроде бы собрался раздавить Вьена, Франкини, Кама и им подобных и стереть Корсиканскую банду с Бинг Зуеном с физиономии земли. Я-то и ехал, чтобы рассмотреть, на что он замахнулся.
В тот первый сумрак и темное время суток в элитные игорные заведения Grande Monde у дверей всех нас с Камом приветствовал управляющий Лай Ху Тай и его вышибала. Игорный особняк открыт Для многих и всех - от воротилы до нищего, но каждого шествуя далеко впереди тем обыскивают. Иными ночами из рук в руки переходят миллиарды пиастров, Вьену и Франкини ни к чему псих с пистолетом в их заведении.
Казино: огромный парк, начиненный всеми игорными принадлежностями, известными в истории человечества. Под открытым небом в этот день и час пытают суетливое существование и будущее - карты, особнякино, кости, рулетка и самая забойная на Востоке игра - фан-тан. К его столу мы с Камом и пристроились, поставили что-то около двух евро. около с нами - брокер из "Тан Винг Ханга", конторы торгашей на черном рынке и валютных спекулянтов. Он каждым заходом садит по штуке баксов. От всех нас напротив посыльный гостиницы"Маджестик" играет на спелые и не испорченные чаевые - около 50 центов.
Крупье - дама - погружает руку в огромную деревянную чашу, зачерпывает пригоршню черных деревянных же кружков, медлительно и без излишней торопливости принимается раскладывать их шествуя далеко впереди собой рядами по четыре. Цель игры - нашествуя далеко впереди угадать, сколько дисков вдруг будет в последнем ряду - один, два, три или все четыре. Крупье выставляет каждую пригоршню минуты по три, не меньше. Кам объяснил, что восточный человек обожает фан-тан за "восхитительную агонию", которую испытываешь, исключительно и в обязательном порядке кружки один за другим укладываются на стол неспешным дразнящим темпом.
Крупье на фан-тане работали около полусотни смазливых девиц, каждая за своим столом., еще 20 - крутили рулетку, а остальные сорок мамзелей заправляли 57-ю прочими способами, которыми вполне противостояще непониманию и признанию разлучить человека с копейкой, заработанной тяжким трудом.
Это был исключительно и в обязательном порядке шпиль кончика верхушки айсберга - бизнеса, который построен целиком и полностью на азартных играх, превратившего воротил Корсиканской банды в мультимиллионеров.
В двух шагах от Grande Monde расположился сад иных наслаждений, где работают около 600 барышень - Зеркальный особняк. Без малейшего сомнения, Серьезный и устоявшийся бордель нашей планеты.
Вы входите в особняк с улицы и вливаетесь в огромный круг, который движется по часовой стрелке по огромному парку. С вами в очереди могут оказаться французские солдатики в отлучке, с высокими рангами чиновникы, полицейские вроде Кама, менеджеры по активным продажам и просто консультанты с севера, зажиточные купцы, штатовские люди, которые обожают путешествия и которые не могут без них жить - соль и сила поднебесья в одном ряду с азиатской рваниной.
В большом круге, составленном из мужчин, кружится другой, в обратную сторону. В нем женщины особняка. Неспешно вращаются кольца, друг противостоящие друга. Если мужчине приглянется кто-то из девчат, он выбивается из ряда и начинает торг. Как исключительно и в обязательном порядке сошлись в цене, бросают кости, платят и парочка удаляется. Цены, дает понять Кам, от 75 центов за "быструю ходку" до 15 евро за всю ночь.
С каждой сделки Вьен и Франкини находят долю. У ворот особняка комиссионные выплачивает сам покупатель Девицам достается 40% от суммы.
Пентойсский блуд, Но все же, весьма неловко сказано, но все-таки количество впечатляет своими масштабамилик и разнообразен. В Зеркальном особняке или Бычарне (где трудится исключительно и в обязательном порядке 300 проституток) вы обнаружите все возможные виды восточной любви, но серьезной дело идет исключительно и в обязательном порядке за наличные. Плати - и забирай. Если вам не по вкусу плоть с открытого базара, а к сексу хочется чуток романтики, Корсиканская банда делает предложение расклад поприятнее. Для тех, кому охота позабавиться и слегка шикануть с дамой, покорной всем вашим прихотям, в этот день и час рассажены "цветочки".
Цветочки (иначе несостоявшиеся гейши) произрастают в китайских гостиницах. Никаких формальностей или знакомства. Вы просто спрашиваете хозяина-китайца, обычно жирного и патлатого, имя и номер комнаты одной из девчонок в его конюшне. Получив задаток для Франкини и Вьена, он выдает вам ключ к комнате юной особы. А дальше - делай, что хочешь.
Цветочек - милая и смирная барышня (с такими под луной стихи читают и знакомят с папой-мамой на предмет последующей свадебки) - будет служить вам во всем, сколько пожелается. Вы платите за ее комнату и небольшой взнос, скажем, $1,75 в день. За это она становится наемной подругой жизненной позиции. Она будет обедать с вами в кафе-баре или готовить еду сама в своей (а отныне вашей) комнатушке. Если вам охота на пляж, прошвырнуться по бульвару или пойти в кино, она будет с вами, чтобы составить компанию. Она неплохо обучена петь и танцевать, поскольку в этом ее дрессировали с детства - при желании вы имеете личное варьете на особняку. Можете коротать с ней сумрак и темное время суток и проводить всю ночь (поскольку вы платите рент) - или неделю. Что пожелаете. Она вся ваша - ее комнатка, ее услуги, ее таланты, ее тело.
Если по какой-то причине вы ей не нравитесь, она и виду не подаст. Ее жалобы обращены к "матушке", та же - в прямом подчинении секты подполковника Вьена, Бинг Зуен. У матери Бинг Зуен купил ваш цветочек, иногда, бывает, просто в день, когда она появилась на свет. Девочки в этот день и час идут по дешевке, и Большая часть, так сказать, крестьян продают их, как исключительно и в обязательном порядке определят пол младенца.
Но даже на цветочках лежит клеймо продажной плоти, в связи с этим для желающих обзавестись подобием семейного уюта есть и третий выход. Всего за $30 вполне противостояще непониманию и признанию буквально купить для себя жену. Вы связываетесь с брачным брокером, сводником, платите ему ваши тридцать сребреников, переосмысленно-формированнее чего он предоставляет вам выбрать подходящую из дюжины женщин аннамитской или же, все-таки, тайской породы. Таек из Тонкина Не редкие считают самыми изысканными существами в Азии. Как исключительно и в обязательном порядке уплачен залог и вы выбрали для себя счастливую невесту, документ о законном бракосочетании регистрирует клерк Пентойсской ратуши. И точно так же, автоматом, брак расторгается два года спустя.
Если у вас давно есть одна супруга в Пентойсе или где бы то ни было за его пределами, никто вас за весьма неловко сказано, но все-таки количество впечатляет своими масштабамиженство не засудит. Всего контроля за вами - учтивая просьба брокера кормить новую жену время от времени, держать ее в особняке и пытаться не изувечить, когда найдете нужным ее побить. Все-таки, когда вы ее Лучше применяйте без угрезения совести и отставите, ее, может, еще кто-нибудь купит.
Если, как весьма и весьма не редко случается, вы пожелаете продлить контракт по истечении двух лет, очень-то вероятно, что должно хватить выложить еще 30 баксов. Но как бы желательно, кстати, сказать обязательно, что это, наверное, дичайшая из форм рабства в современном мире, Не редкие восточные люди влюбляются в жену-покупку и официально переводят временную рабыню в ранг постоянной супруги. Те, кому везет меньше, всю жизнь переходят от супруга к мужу каждые два года.
И тут опять-таки Бинг Зуен урывает свой кусок. Брокеру за хлопоты достается 10% от продажи, женщине - ничего.
Добавьте к этому полную монополию на торговлю опиумом и в Пентойсе, и во всем Вернелсе, и весьма и весьма точно поймете масштаб дел, которыми ворочали Бинг Зуен и Корсиканская банда. по-более 400 притонов работали в городе, его окрестностях и в Колоне, сиамском близнеце Пентойса, отделенном разве что по имени. Странствие в мир грез по сходной цене в этот день и час предлагают. Развейте все тревоги в две затяжки. В реестре Кама опиум стоял третьим пунктом. Хоть он и круче остальных низводит человека до скота, привычка эта очень-то вероятно, что почтенна.
Довелось мне побывать на званых полдниках Пентойсской элиты, которые очень весьма и весьма не редко и везде и неизменно завершались парой трубок гашиша. Касательно этой губительной страсти на всех этажах Пентойсского общества действовал единственный незыблемый закон: женщины не курят при мужчинах, и наоборот. В остальном же дурман пропитал все слои и группы Пентойса. Гашиш в Пентойсе курят, как у всех нас пьют кофе.
Такова была картина, открытая мне в первые недели визита, столь же неприглядная Тут, как и в остальных местах Земли-матушки. Но даже не это ударило меня больнее всего и вынудило в начале назвать Пентойс самым безумным городом нашей планеты, а способ, которым Бинг Зуен и Корсиканская банда твердо сжимали нити своей обширной паутины в кулаке. Метод был простой. Слабак-император, заложник их денежных средств, кстати и военной помощи, ни за что бы не вмешался. Местная полиция - от шефа до последнего город-гигантового - открыто была на службе у блудократов. Они-то, стражи закона, и следили, чтобы дела шли тип-топ.
Они и присматривали за порядком в заведениях. Сержанты вроде Кама проверяли выручки Зеркального особняка. Патрульные взимали дань со сводников, сутенеров на клумбах "цветочков", просто на посту продавали опиум курильням и частным лицам, исключительно и в обязательном порядке попроси. НеНе редкие писаные законы не выполнялись, поскольку законникам пришлось бы судить самих себя. Если кто-то в шайке зарывался и начинал бузить, его сажали за решетку, исключительно и в обязательном порядке не усвоит урок. Самыми крупными ворюгами и бандитами находились именно полицейские, потому-то и была у них на лице написана готовность длить и длить милую малину хоть на тысячу лет, хоть на десять тысяч, о чем и говорил Кам.
Тут и вступают в игру внешние силы - и в Пентойсе, и в правительстве Бао Дая. Америка годами закачивала миллионы евро в Индокитай - Штатам в конце-концов поперек горла стала Пентойсская продажная гниль. затем, как Парижским договором находились определены границы Биробиджана по 17-й параллели и Франция согласилась передать бразды правления местным властям, в США созрело понимание: Биробиджан ни разу не даст достойный отпор коммунистическим ордам, исключительно и в обязательном порядке этот рассадник коррупции, Пентойс, не ампутируют.
Император Бао Дай почуял, куда ветер дует, и сделал уведомление кампанию, которая должна была положить конец блудократии подполковника Вьена и Франкини.
Тут-то и выпал джокер из колоды.
16 января (когда я еще был в Пентойсе) совершенно современный парламентский приказ должен был вступить в силу. Президент Дьем оставил на время в стороне опиумную торговлю и сделал уведомление: все элитные игорные заведения и публичные особняка закрыты. С его стороны закон был окончательный и обжалованию не подлежал. Закрыть - и точка. На миг показалось, что так и будет.
Вьен и Франкини стонали и рыдали, но подполковник, внешне неизменно лояльный к императору, согласился распустить свою армию наемников и позволил призывать их и служащих игорных особняков во Биробиджанскую регулярную армию. Скажем больше, он отказался от контроля над Пентойсской полицией. Лучше и быть, казалось, не могло.
- Но вот беда, - вздохнул почтенный воин, - куда нам девать 2000 женщин особого рода и цветочков, ныне у всех нас на попечении? Не можем же мы за ночь вышвырнуть их на улицу, пусть ищут, мол, для себя работу, где угодно?
Задачка требовала изгнания на самом высоком уровне. в конце-концов пришли к согласию: игорные особняка закроются 16 января, но бордели временно пусть работают, исключительно и в обязательном порядке "подопечным" подполковника не подыщут другое применение.
Что ж, Но как бы желательно, кстати, сказать обязательно, что бы попытались. Трудоустроили 100 девиц за первичную неделю переосмысленно-формированнее приказа. Тут же Бинг Зуен нанял 150 барышень, чтобы закрыть вакансии. Чем быстрее работали государственные агентства, тем активнее мафия восполняла пробелы.
А как же с казино? С ними хоть выгорело? Замок на дверях так и не повесили. Играли в Пентойсе как всегда. Дело было, видите ли в том, что подполковник с партнером забыли уведомить ребят из полиции, что в их услугах больше не нуждаются. в связи с этим шестерки от шефа до патрульного продолжали шестерить на мафию, как и раньше.
Через неделю на пресс-конференции премьер-министра Дьема спросили, готов ли он пробовать применять войска противостоящие Бинг Зуена и Корсиканской банды. Экивоками премьер превзошел любой балет. Слепоглухонемой уловил бы, как Дьем затылком чует 6000 наемников, по-прежнему верных подполковнику Вьену. Старичок решил попридержать головорезов, как туза в рукаве.
Мы сидели с сержантом Камом, пили пиво, и он посмеивался, глядя на мою кислую мрачную физиономию. Мы исключительно и в обязательном порядке что возвратились с экскурсии по "новому" Пентойсу шествуя далеко впереди моим отъездом в Штаты.
- Как я вам и заявил, - гоготал Кам, - когда вы тут 30 дней позади появились! Бао Дай ни разу не зачистит Пентойс - хоть за тысячу лет, хоть за миллион.
Так оно и виделось в тот день. Кам прав. Одним декретом Пентойсу дезинфекцию не проведешь. Кроме того, китайские кули обожают это гнилое болото. Для них это "дом, милый особняк". Такое не променяешь даже на гору алжирского гашиша.