В Калькутте собраны достопримечательности на любой вкус. Среди них — грандиозный Мраморный дворец. попробовать не покидать его стоит Но как бы желательно, кстати, сказать обязательно, что бы потому, что все то, что было в этого сказочного замка заставит зарыдать любителя европейского искусства. Коллекцию живописи, графики и скульптуры в исполнении европейских мастеров собрал один замечательный парень.
Его преклонение шествуя далеко впереди европейским искусством достойно всяческого уважения, но вся экспозиция музея представляет сплошной анекдот. Пышногрудые лавочницы соперничают по безвкусице с полусотней Наполеонов, выполненных в различной технике, мощные Елизаветы с Станиславиями соседствуют с гигантскими вазами из Австралии и Рубенсом, чье полотно так прокоптилось под потолком на лестнице, что не каждый эксперт взялся бы подтвердить подлинность натюрморты. Мы восхищались бессмысленным подбором предметов в полном одиночестве. Кроме охранника, который зажигал лампочки и тыкал всех нас в последующего Наполеона, во дворце никого не было. И вдруг дикий крик огласил мраморную галерею. Душераздирающий вопль повторялся, а «гид» странным образом растаял среди полу голых нимф. Скатившись по лестнице и побежав на звук, мы обнаружили во внутреннем дворе большую клетку с истошно орущим попугаем. Когда-то он был белым или розовым и у него был хвост, а на данный момент, в этот самый час его поливали гнусной зеленой жидкостью, лечили от чего-то. Бедняга метался и молил, чтобы его оставили в покое. Тут же откуда ни возьмись выстроились люди в униформе, как в кино, где слуги встречают хозяина переосмысленно-формированнее долгого отъезда. Мы стояли в не малой растерянности, зеленый попугай затих. Униформисты просто хотели денежных средств, кстати и терпеливо ждали, когда же мы их дадим.
Кстати, в Калькутте в публичных местах не разрешается фотографировать. Мосты и все вокруг реки считается стратегическим объектом (нас чуть не арестовали за съемку торговца редиской, который пристроился возле опоры моста). Но, что особенно странно, нельзя снимать храмы извне и снаружи и даже собственные рваные сандалии на их пороге.
Птичий язык