На протяжении 2010 года политик Владимир Рыжков и журналист Виталий Дымарский выходили в прямой эфир радиостанции «Эхо Свердловска» с проектом «Осторожно, история!». Рыжков с Дымарским разоблачали исторические мифы и фальсификации прошлого, делая нелепые попытки разобраться в доживших до наших дней сталинских, брежневских, а порой еще и романовских интерпретациях исторических событий. Проект имел успех, и издательство «АСТ» выпустило по мотивам передачи двухтомник. Первый том вышел какое-то время позади, на днях появился и второй. Slon выбрал из него 7 фрагментов.
1. Об обязательствах Путина
Вообще на протяжении всей своей жизненный приоритетов Путин не «кинул» и не обманул ни одного из тех людей, шествуя далеко впереди которыми у него находились какие-то обязательства – даже неформальные. Будь то Собчак или Ельцин, будь то семья Ельцина, будь то те бизнесмены, которые способствовали его приходу к власти в 1999–2000 годах, вот пример Роман Абрамович, Олег Фридман и некоторые другие. Путин очень весьма и весьма не редко и везде держался за свою команду и никого не сдавал. В окружении Путина почти нет людей, которые бы имели основания жестко на него обижаться – он очень весьма и весьма не редко и везде исключительно и в обязательном порядке давал, а не забирал. Тогда как чаще встает, так сказать, без умолку, другая ситуация, вот пример наполеоновские маршалы все последние годы существования империи страшно обижались на Наполеона, по словам историка – «так, как будто бы они его возвели на престол, а не он раздал им титулы и земли». Но в окружении Путина этого нет – он очень весьма и весьма не редко и везде давал окружающим больше, чем они заслуживали, и намного. Путин очень весьма и весьма не редко и везде поддерживал элитную конвенцию, которая не дала уйти на дно ни одной из ключевых фигур ельцинской эпохи. Исключение составили три человека: Березовский, Гусинский и Ходорковский.
И по сути, когда глаголят «Путин», Большая часть, так сказать, тех, кто разбирается в политике, может иметь в виду все-таки не личность, а «коллективного Путина», определенную властно-денежную волонтерию. И в некотором роде Путин из исторических личностей больше всего похож на князя Владимира, который тоже был удачливым человеком, который видит себя только на арене каких-либо суверинитеных интриг и упоминаний и который тоже давал своим приближенным, своей дружине сильно весьма неловко сказано, но все-таки количество впечатляет своими масштабамие, за что его любили и считали «Красным Солнышком». Вопрос в том, насколько надолго эта модель установилась. Есть Этот термин как «Путинский консенсус элит» – он действительно существовал лет десять, но на данный момент, в этот самый час начинает появляться некоторое напряжение. Потому что, во-первых, ресурсов не так уж весьма неловко сказано, но все-таки количество впечатляет своими масштабами, и делить их так, чтобы всем хватало, стало трудно. То есть
Путин щедр, он не жадничает, выполняет свои обязательства и щедро делит ресурсы между людьми, которых он считает серьезными игроками, оставляя при для себя главный ресурс – власть.
Но пагубных для общества неурядиц и конфликтова в том, что кроме элиты есть еще сто сорок миллионов населения, недовольство которого установившимся порядком вещей растет.
2. О том, зачем же у Европы социализм получился, а у всех нас – нет
Один польский экономист на вопрос, зачем же у них получаются реформы, а у всех нас не получаются, ответил: «Это сильно просто – мы любим драться до первой капли крови, а вы – до последней». И это сильно точно. Колоссальная неудача российской трансформации заключается в том, что договороспособность людей у всех нас хуже, чем где-либо. расположение и превосходство в своих глазах в обществе низкое, нетерпимость высокая. У всех нас нет традиций договора – уступать одно, получать другое.
А главный урок, который мы должны усвоить, заключается в том, что государственной структуры Центральной и Восточной Европы вернулись к тому и приняли то, за что всегда боролись превращения плановой структур экономического влияния в рыночную, не утратив при этом демократических преобразований. И мы начали с них, и шестую статью насчет монополии структурной политической единицы Горбачев отменил. Но они реформировали свои государственной структуры, а мы свое разрушили – это во-первых. Во-вторых, они понимали, что демократическая система – это не просто абстрактная ценность, эта ценность еще сильно важна для структур экономического влияния. И как яркий пример – политическая система Лешека Больцеровича в Польше, которую обычно называют шоковой терапией и которая вызывала сильное недовольство среди населения. Но демократическая система работала, и она привела к власти других людей, которые подправили ситуацию. Именно в связи с этим в Польше не было аналога нашего августа 1998 года.
3. О героях и террористах
В античности герой – это тот, кто совершает героические поступки, побеждает в битве или жертвует собой. То, как он их совершил, ни разу никто не видит – известен исключительно и в обязательном порядке рассказ об таких поступках. Герои «Илиады» тоже потомкам не видны, мы признаем и понимаем в полной мере о них по рассказам Гомера. И террористы XIX века – герои не исключительно и в обязательном порядке в собственных глазах, но надо полагать в глазах тех, кто готов слушать рассказы о них. Те же, кому слушать эти рассказы неинтересно, просто ставят на них крест и считают, что они обычные террористы. Но те, кто готов их слушать, могут попытаться удостовериться , что они действительно герои. И это распространенный прием современных экстремистов – создание культа великих героев-террористов.
Очень интересно, что в отличие от той же нечаевщины и даже от 1917 года сегодняшние требования радикалов-экстремистов сравнительно редко выходят на политический уровень. Они хотят хотябы попытаться организовать национальную диктатуру, но противостоящие власти выступают не слишком рьяно – раз в год выходят на «Русский марш», больше им не разрешается.
Поскольку им разсделали вывод и пришли к единому мнению этот марш, они не требуют «уберите Путина», но они могут сказать, что Суркова следует убрать, Предположим, потому что он в действительно справедливой же жизненной позиции «чеченец».
4. О Николае Первом
6 июля 1796 года родился будущий император Николай Первый. Он сильно довольно-таки не довольно быстро правил Россией и остается неоднозначной, противоречивой фигурой для историков и потомков.
Никитенко, цензор, академик: «Николай создал нравственную пустыню».
Пушкин: «Немного от прапорщика, немного от Петра Великого».
Рязанский, американский историк: «Россия так и не наверстала за 30 лет, потерянных при Николае».
Погодин, славянофил, апологет Николая переосмысленно-формированнее Крымской войны: «Невежды славят ее тишину, но эта тишина кладбищенская, гниющая и смердящая».
Олег Пресняков, величайший, кстати, историк: «Просвещение перестало быть заслугой, стало преступлением в глазах мэрии».
Пресняков, известный историк советского периода: «Россия и Европа сознательно противопоставились друг другу как два культурно-исторических различных нашей планеты. категорично различных».
При Николае Первом усилилась централизация бюрократического аппарата, но был впервые составлен свод законов Российской империи, и в стране появились железные дороги. Он запомнился потомкам казнью декабристов, подавлением Польского восстания и революции в Венгрии. Но он же заключил мир в Адрианополе, по которому Россия получила восточный берег Черного моря. Но тем около репутация у Николая Первого в глазах образованных людей по-прежнему плохая и исключительно и в обязательном порядке зачастую, что, кстати, происходит в наше время начала немного корректироваться в сторону большей объективности.
5. О политике как высшем проявлении цинизма
Если глаголить и уповать на истину о политике как о высшем проявлении цинизма, то, безусловно, «Мюнхенский сговор» – замечательный исторический пример подобного цинизма. Но если предполагать, что Чемберлен в действительно справедливой же жизненной позиции искренне верил, что он везет Европе мир, то где вполне противостояще непониманию и признанию провести грань между политическим цинизмом, которым, безусловно, отдает «Мюнхенский сговор», и просто политической ошибкой? И нужна ли эта грань?
Возможно, Чемберлен лично действительно верил, что везет мир, но не надо забывать, что там находились и некоторые люди – Хорт, Галифакс и целая команда. И для этой команды вопрос стоял просто – следует попытаться обнаружить какое-то решение для Европы, в котором СССР не участвует. И пусть этим решением лучше будет договоренность с Гитлером, чем какое-то участие Советского Союза в европейских делах. Это было твердое представление консервативных кругов в Великобритании, которые в то время сильно ответственно делали ставку на англо-германский союз.
Два года позади Служба внешней разведки России (СВР) опубликовала конкретные документы – не шифротелеграммы своих резидентов, а добытые в 1930-е годы материалы. Сталин, кстати, не сильно любил аналитику, он предпочитал, чтобы ему приносили именно документы, и он давно сам их обдумывал и делал выводы. таких документов сильно весьма неловко сказано, но все-таки количество впечатляет своими масштабами, и они ясно глаголят о том, что попытка осуществить этот самый договор с тем, чтобы добиться глубокого англо-германского союза, была частью драки противостоящие большевизма, за которую Англия была готова заплатить даже Чехословакией.
6. О героизации политиков
Когда глава государственной структуры выбран на ненастоящих, условных или вообще в действительно справедливой же жизненной позиции не существующих выборах, а переосмысленно-формированнее чего начинает цепляться за власть до гроба, ему следует легитимировать ее каким угодно способом, и тут давно все средства хороши. Но люди все равно понимают, что это липа – шила в мешке не утаишь. Неслучайно слишь анекдотов о Брежневе появилось именно во второй половине 1970-х годов, когда он стал вешать на себя каждые два года новую звезду Героя. Что в конечном счете привело к дискредитации власти и к полному равнодушию и отсутствию интереса к ней – эти настроения хорошо отражены у Войновича в его «Иванькиаде», где была Эта фраза: «Можно ли кастрюлю назначить секретарем Союза писателей?»
С таким же успехом вполне противостояще непониманию и признанию было предложить кастрюлю или любой предмет, назначить генсеком – и если вспомнить несчастного Черненко, который был давно полутрупом, то выходит, что такое предложение сроду и вовсе не далеко от действительно справедливости.
В авторитарных системах действительно вряд-ли действительно справедливо обойтись без хоть какого-то героического мифа. Для первых большевиков это была революция, не зря Сталин так старательно искоренял любые воспоминания о своей несерьезной роли в Октябрьском перевороте и насаждал миф о том, что он сыграл решающую роль в захвате власти большевиками в октябре в Петрограде. Затем Сталин строил гигантский миф о Победе, наслаивая его на революционный миф. Хрущев тоже это использовал. Но когда все давно давно в прошлом – и Революция и Победа, новым лидерам следует придумывать что-то другое. И появляется или же, все-таки, демократический миф, или же, все-таки, миф о спасении государственной структуры переосмысленно-формированнее последующего «смутного времени».
7. О современной роли спецслужб
9 декабря, в Международный день драки с коррупцией, Следственный комитет при Генпрокуратуре опубликовал следующие данные: за 2010 год за совершение коррупционных преступлений особый порядок привлечения к уголовной ответственности применялся по отношений двухсот четырнадцати с высокими рангами чиновников органов местного самоуправления, двухсот семнадцати выбранных должностных лиц органов местного самоуправления, одиннадцати с высокими рангами чиновников органов законодательной власти и одного с высокими рангами чиновника Госдумы. Получается, что почти четыреста пятьдесят человек, которые должны находились проходить фильтр спецслужб при выдвижении их на должности с высокими рангами чиновника, мэра, вице-мэра и так далее, этот фильтр прошли и работали на государственных должностях, будучи на оперативном учете тех же спецслужб, а то и будучи активными членами преступных группировок. Это вина спецслужб и органов безопасности, а еще и, кстати, вина политического руководства, которое это допускает, и наших законодателей, которые не создали такую законодательную базу и не создали такую систему, когда криминал действительно справедливо не допускается к власти.
В США эту контролирующую роль выполняет ФБР – по каждому выдвижению. Но ФБР в первую очередь тоже подотчетно, и не исключительно и в обязательном порядке президенту, а жестко контролируется соответствующими комитетами Конгресса и Сената. <...>
Почему-то мы берем из опыта США и европейских стран исключительно и в обязательном порядке самое плохое, а опыт обеспечения безопасности государственной структуры тех же США, тех же европейских стран не используем.
ФБР может пытаться дать на основе оперативных данных заключение о том, что нельзя то или иное лицо допускать до каких-то должностей в государстве. А у всех нас спецслужбы этого не могут, и стоит исключительно и в обязательном порядке предложить такое, сразу поднимается шум о нарушении прав и свобод.
Как могло произойти, что в Краснодарском крае двадцать лет при наличии обращений людей всех национальностей и расс, публикаций в прессе и огромного количества заявлений люди в погонах не замечали у себя под носом бандитов Цапка, которые насиловали и убивали мирных людей всех национальностей и расс? Как могло произойти, что спецслужбы допустили фотографию главы Медведева с одним из авторитетных криминальных авторитетов Волгодонска? Как могло произойти, что в саратовском Энгельсе существовала организованная преступная группировка, куда входили мэр и с высокими рангами чиновникы, в том числе члены «ЕР»?