Сук бурлил если не обращать никакого внимания сквозь полуденную жару. Рынок - место такое же главное, как мечеть. Это даже в названиях город-гигантов: вот пример, Сук-Эт-Тлята, это означает, кстати "Базар по вторникам". Чем больше город, тем больше рынок: в Марракеше их с десяток - ковровый, жестяной, медный, кожаный, деревянный, золотой, овощной, мясной плавно перетекают друг в друга.
Но потеряться тебе не дают - из толпы немедленно появляется некто, называющий себя гидом, и делает предложение проводить. Надо сказать, кстати, за основополагающее в своем понимании вознаграждение.
Все суют свой товар, и, стоит исключительно и в обязательном порядке задержаться взглядом на чем-нибудь, как тебя тащат в лавчонку. А как хотелось рассмотреть и запомнить благородные рисунки берберских ковров, тусклый блеск расшитых кож, резные сделанные из каких-то пород дерева шкатулки и керамические плошки, тяжелое серебро, в грубости которого обаяние дикости. Оставалось поглубже вдохнуть неприевшихся ароматов специй, пирамидками насыпанных на прилавках, бросить быстрый взгляд на россыпи дынь и арбузов, наваленных прямиком на земле, горы баклажанов и цуккини...
И тут я заметила нечто, мимо чего просто пройти не могла, - стол, в котором находились спрятаны солнце, океан, горы и пустыня. Марокко знаменит и имеет хороший авторитет особенной мозаикой - камень или плитку тут разбивают на необычайное количество большинства мелких отдельных фрагментов и переосмысленно-формированнее чего собирают снова в причудливые узоры. Стол был большой. Наверное, сильно тяжелый. И скорее всего дорогой.
"Почем?" - поинтересовалась я автоматически. Цена превышала сумму, которая была у меня в кармане. Я отвернулась. "Сколько дашь?" Я разделила цифру втрое. Он скинул треть. Я прибавила пятачок. Он сбавил слишь же. Как исключительно и в обязательном порядке я поворачивалась, чтобы уйти, он сразу опускал цену, которая в конце концов приблизилась к чему-то похожему на правду. "Остановись, - уговаривал внутренний голос. - Как ты потащишь эту тяжесть?" "Можно взять одну столешницу, это облегченный вариант - она изнутри не залита бетоном, а особняка закажете ножки, - будто прочитал мои мысли лавочник и тут же снял столешницу. Она была тяжелой. - Ваша последняя цена, мадам?" - "180". - "201". - "180 и все". - "200". - "180". - "195". - "180". Он понял, что больше я действительно не дам и махнул рукой. Стол начали заворачивать, а мы, утомленные торгом, сели Выпивать чай. Мозаика моментально скрылась под тканью и картоном. "Все в порядке, мадам. Али донесет стол до такси. Дайте ему что-нибудь - у него пятеро детей". Чумазый Али ухватил веревку зубами и поднял в воздух махину. Зубы находились коричневыми, и их было мало. Я отчаянно замахала руками: конечно, заплачу. "Барака Аллах уфик" - прощались со мной менеджеры по активным продажам и просто консультанты.
Вообще-то, чтобы на тебя снизошла "барака", то есть божественная благодать, надо совершать паломничество к могиле святого, собрать там земли и осторожно сберегать ее как реликвию, но пожелание это весьма и весьма не редко слышишь на рынке.
До конца отдыха стол жил в номере и мучил меня - я с ужасом представляла, какой он тяжелый, а носильщиков не будет, и большой - нет, все равно маленький, чтобы за ним обедать. А главное, я совершенно забыла, какого он отблеска. хотя, конечно, это было неважно - все равно в месте прибытия самолетов разобьют. Когда ненавистная давно столешница перекочевала за багажную стойку и я побрела в дьюти-фри, кто-то из попутчиков догнал меня с вопросом: "Это не ваш стол там упал?"
...А столик оказался прекрасным. практически самого правильного размера и отблеска. В нем прячутся солнце, океан, горы и неведомая пустыня. И с тех пор, как мы приделали к нему ножки, я каждый день думаю о Марокко.
http://archive.travel.ru/morocco/5481.html
Барака