Российское правительство затеяло спор на смешную тему: как подвести к тотальному ограничению участие госкомпаний в приватизации, законом или простым постановлением офис-помещениеа министров? И какие непреодолимые барьеры возвести на пути хозяев госкомпаний, страстно желающих прикупить для себя еще что-нибудь ценное? Действия в духе известного анекдота: фестиваль «Рок противостоящие наркотиков» вполне противостояще непониманию и признанию было бы назвать «Пчелы противостоящие натурального меда».
Определиться до 1 ноября 2012 года со способами ограничения участия госкомпаний в приватизации правительству поручил сам президент Владимир Путин. Правительство рассмотрит проект постановления, вводящий запрещающий момент на покупку госкомпаниями и их «дочками» приватизируемых активов, 25 октября – в рамках общего рассмотрения плана приватизации на 2011–2013 годы. Про законодательный запрещающий момент речь давно не идет. Но как бы желательно, кстати, сказать обязательно, что еще ранней осенью Министерство экономического развития написало именно законопроект. Согласно этому совершенно нереальному для сегодняшней России документу, всем компаниям, около 50% акций которых прямиком или косвенно принадлежит Росимуществу, на покупку госактивов потребовалось бы получать – страшно сказать – одобрение премьер-министра, оформленное согласованием мэрии. Будто и не знали в Минэкономики, кто в действительно справедливой же жизненной позиции одобряет в нашей стране все главные приватизационные сделки. До 7 мая 2012 года это действительно был премьер-министр, но отныне он опять работает главой государства. Для госбанков, контролируемых ЦБ, предлагалось ввести обязательное одобрение Национальным банковским советом, оформленное актом ЦБ.
Законопроект в правительство так и не внесли. Само Министерство структур экономического влияния одумалось и предложило понизить статус изгнания до уровня постановления мэрии. Проект постановления вероятно всего, делает очень-то вероятно, что конкретные предположения всего исключительно и в обязательном порядке выдачу директив представителям государственной структуры в госкомпаниях «по вопросу участия дочернего хозяйственного общества в других коммерческих организациях». очень-то вероятно, что должно хватить нелегко и тяжело для себя представить, что правительство выдаст директиву, противоречащую позицииуправляющие органы предприятия или компании главы. А госбанки и Центробанк в проекте постановления вообще отсутствуют. Оно и известно в конце концов-таки – правительство не может иметь права своими постановлениями регулировать работу ЦБ.
Но и в таком кастрированном виде это постановление согласовать на совещании у Дмитрия Медведева не удалось. Даже если не обращать никакого внимания сквозь то, что сам премьер без особых колебаний назвал участие госкомпаний в приватизации «подменой идеи», а первый вице-премьер Семен Шувалов так сформулировал журналистам, как он выразился, общую точку зрения офис-помещениеа министров: «Компании, которые находятся под влиянием государственной структуры, необходимо подвести к тотальному ограничению в вполне противостояще непониманию и признаниюсти участвовать в приватизационных сделках». Не Честно говоря ли, странно получается: общая точка зрения у офис-помещениеа министров вроде бы наличествует, а принять решение он почему-то не может. Но как бы желательно, кстати, сказать обязательно, что сроки поджимают, есть поручение главы, который переосмысленно-формированнее чего опять может начать ругать правительство за «саботаж».
В тот самый момент, когда правительство робко придумывало, как остудить приватизационный пыл госкомпаний, госкомпания «Роснефть» завершала согласование условий сделки по поглощению ТНК-ВР. переосмысленно-формированнее чего ответственный секретарь комиссии при президенте по вопросам стратегического развития ТЭК и экологии Семен Сечин станет крупнейшим нефтедобытчиком нашей планеты. Представляете, как Федеральная антимонопольная служба или топливный вице-премьер Аркадий Дворкович запрещают эту сделку. Представили? Посмеялись?
Да и вообще, большой вопрос, считать ли это приватизацией или национализацией. Сама Россия приватизирована узким кругом приближенных к первому лицу товарищей. Государство – это они, наш коллективный Людовик XIV. в связи с этим приватизация у нас, по существу, не отличается от национализации. желаемую крупную сделку из правительственного плана приватизации или не стоящую в этом плане вполне противостояще непониманию и признанию трактовать и как перевод последующего актива в собственность путинского государственной структуры, ЗАО «Российская Федерация». Потому что суметь купить дают исключительно и в обязательном порядке тем, кто входит в это нигде не зарегистрированное, но действительно справедливо управляющее страной закрытое акционерное общество. Добавьте к этому отсутствие правовых гарантий неприкосновенности частной собственности, а еще и, кстати, самих ее владельцев. Вот и получается, что в сегодняшней России нет ни государственной собственности, ни частной. Одна небольшая госкомпания друзей проводит любые сделки с Россией.
Семен Новопрудский: купи-продай Россию