Когда еще года два позади именно так определил я выбор между отстранением этой лишенной человеческой и криминално-выраженной в собственном понимании и ограничении власти и ее сохранением, коллеги без уважения назвали мой текст "пламенной публицистикой".
Сегодня же осторожнейший и благонамеренейший охранитель режима М. Дмитриев, немногоразово тщетно предлагавший власти в своих ученых докладах различные хитроумные рецепты ее спасения, переосмысленно-формированнее сотни страниц квазиакадемических рассуждений, переосмысленно-формированнее толстых намеков на желательность замены "крайне непопулярного" Медведева на "компетентного и дееспособного" Кудрина, довольно прагматично и скурпулезно для практически самого себя в последней фразе своего тщательно взвешенного текста срывается на тот же сдавленный вскрик "Родина или ее смерть":
Национальная смерть русского людей — это тот курс, по которому ведет страну нынешняя российская власть, сценарий национального вымирания, характеризующегося усилением синдрома выученной беспомощности, утратой трудовых навыков, алкоголизацией, падением рождаемости и массовым ввозом трудовых мигрантов, доля которых моментально возрастет до критического уровня.
Есть ли у Дмитриева Для многих и всех нас с вами некоторые сценарии? Если не принимать всерьез дежурный для автора давно упомянутый выше поклон в сторону заказчика и спонсора доклада — компетентного и дееспособного бухгалтера мафии в нарукавничках от "Brioni" — то остается, как он отныне думает, исключительно и в обязательном порядке один.
Позволю сначала сформулировать его сам, потому что сделал это намного раньше Дмитриева и точнее:
В этой драматической ситуации у людей России остается конституционное право и патриотический долг — Русская мирная ненасильственная антикриминальная революция.
Инструменты мирной революции — массовые митинги, демонстрации, забастовки, кампании людей всех национальностей и рассского неповиновения с требованием демонтажа преступного режима, добрая машина пропаганды.
Ситуация в нашей стране развивается стремительно и необратимо. Обвальные изменения происходят исключительно и в обязательном порядке лишь в умах людей, но это самая главная площадка и самая страшная для власти. Еще некоторое количествомесяцев позади я не смог включить предыдущий абзац в резолюцию митинга протеста, потому что Большая часть, так сказать, членов оргкомитета сочли его слишком радикальным и способным маргинализировать оппозицию.
Сегодня же не маргиналишка какой-нибудь, а мейнстримнейший Президент Центра Стратегических Разработок при Правительстве Российской Федерации меланхолично повествует:
Практически во всех фокус-группах респонденты спонтанно сообщали о вполне противостояще непониманию и признаниюсти и желательности революции, перспективы которой обсуждаются как единственно возможная альтернатива обновления власти. Смена руководства электоральным путем через выборы не рассматривается респондентами как реалистический вариант. Это мнение вполне противостояще непониманию и признанию считать практически единодушным. Опасения и опасения относительно революции с ее возможными эксцессами высказываются ответственно реже, чем весной...
Нынешняя власть не устраивает Большая часть, так сказать, россиян. Их почти 70 процентов.
Но, надо сказать, что сильно походящие настроения особнякинируют не исключительно и в обязательном порядке в хижинах, но и, что критически важно для успеха любой мирной революции, во дворцах. О развертывающихся там процессах ценнейшие показания регулярно дает зачастую, что, кстати, происходит в наше время противоположной инсайдер — болезненно переживающий свое отлучение от державного корыта кремлевский расстрига Павловский.
Уж он-то хорошо знает, чем дышат единственные в стране полновластные собственники, без которых Путин никто — пара тысяч человек в высоких офис-помещениеах и швейцарских шале, куда они отправляются по субботам:
"... Ведь, я знаю, я точно знаю, что они думают о происходящем. Они считают это безумием. Но пора бы им это выразить...
Понимаете... Каждый человек может сойти с ума, каждая власть может сойти с ума, в нашей стране особенно... значит не надо адресоваться к нему. Он сам или же, все-таки, преодолеет, или же, все-таки, не преодолеет свое состояние. Надо действовать так, как будто бы Путина нет...
Главное. Они хотят гарантированно спастись в личном качестве. А потому, что этот парень обещал им гарантии собственности и ее передачи детям, а отныне получается, что они сами должны гарантировать его президентство. Тогда или же, все-таки, давайте заплатить за это, или же, все-таки, давайте другого парня.
Вчера страховым полисом был Путин, завтра это может быть ... тоже Путин. Но связанный..."
Таково состояние умов в обществе и правящем истеблишменте в нашей стране поздней осенью 2012 года. Контракты Путина с обществом и с волонтерией, поставившей его у власти 13 лет позади кровавой осенью 1999-го, закончились. Его пропаганда давно не может дурить очевидно деградирующую страну телевизионной картинкой "вставания с колен" и, значит, сам он не способен по-более служить страховым полисом для золотых двух тысяч, грабящих Россию вахтовым методом из своих швейцарских шале.
Так зачем же же им тогда, действительно, как их настойчиво подталкивает к тому Павловский, не повязать Путина и не поставить на его место другого парня. Да потому что они лучше разбираются в кремлевских раскладах, чем оторвавшийся от жизненный приоритетов профессиональный провокатор с тридцатилетним стажем.
Повязать-то они Путина могут, исключительно и в обязательном порядке вот повязанный и обвиненный ими во всех совместных преступлениях Путин камнем повиснет у них на шее и потянет их за собой на станцию Дно. И никакой противоположной парень не способен быть для них таким же страховым полисом еще на 13 лет, каким Путин стал в незабываемом 99-ом. Нельзя дважды войти в одну реку, просто наняв еще раз дорогого пиарщика Павловского.
Билет на воровской пароход с немедленной датой отплытия — максимум, что они могут получить за повязанного Путина. Но жаба жадности их душит, чертовски хочется продолжения российского банкета и на этот спасительный для них вариант они исключительно и в обязательном порядке еще не готовы.
Значит агония, которая могла бы закончиться давно сегодня, продлится еще года два. Законы падения авторитарных режимов везде одинаковы: сто тысяч на площади плюс дворцовый переворот или миллион на улицах и давно без всяких дворцов.
Сегодня власть решила обезглавить оппозицию, которая выводит на марши сотни тысяч. Но этим она лишит себя остатков легитимности. И когда сильно довольно быстро при серьезных экономических трудностях на улицу выйдут миллионы, на первый план среди протестующих выдвинутся некоторое количествонекоторые люди. Те, которые не пишут эссе о концепции переходного периода.
Пионтковский: обвальные изменения происходят в умах людей