К тов. Хархордину претензий не имеем

Почти. Хоть книжка старая, и не для местных писаная. И главы весьма разнородны, будто взятые из разных книг. Глава "Личное и частное" - лучшая! - именно что добротное философское самоописание. Редкое по чувству детали и её, детали, метафизике.

И глава "Добродетель" тоже бы ничего, рискни автор развернуть тему субъектно, от "власти" к хору мелкожалобных низовых литаний, жанрово единых для доноса, статьи Карякина в "Огоньке" и речей демократа Гдляна с его любимым словцом "изуверски". Философия без детали, без "просвета" - х** знает, что за философия. Хоть наверняка порожденьем "просвет" обязан именно браконьерским порубкам - где вещь отслаивается от события вещи, распечатывая умишко к свободе.

В России же наоборот - перевод на западный нормативный снижает и упраздняет модельность детали, а с ней и реальность. Без чего перевод безуспешен, и нормативность призрачна - чего переводить-то? "Нечего усложнять, брось заморачиваться, людям всё и так ясно: цепляются за власть и за деньги!" - известный пароль кретина. Включая кретина-"политолога" (есть ли где ещё в мире такой статус?). Но иррадиация глупости затягивает всех, выскочить из неё нельзя. Так, в книге ранее безупречного историка сталинизма О. Хлевнюка "Хозяин" доказательно и на добротной источниковой базе расписываются сталинские игры власти - при умолчании о том, что это лабиринт коммунистического ума, точней, "мыслящего движения"(с). Сталин был коммунист, увы, а империя, власть в ней и суверенитет - были его клавиатурой и театральной машинерией в гигантской мировой постановке, каковая оставалась целью классического коммунизма даже в сталинском его изводе.

Ближайшей задачей движения к нормативности может быть - суржик. Намеренно демократический суржик: ведь косноязычие признак живых. Два властных суржика - путинский и медведевский – очень различны, но все же принадлежат лишь одной линии, одной эпохе - открытия политики. Нужны философские евросуржики. Критерий качества прост: способность соискателя честно описать хотя бы одну явно неприятную, но и явно уникальную деталь реальности - не как перверсию, а как имеющую универсальный статус.

Олег Хархордин. Основные понятия российской политики. Серия «Библиотека журнала "Неприкосновенный запас"». М.: Новое литературное обозрение, 2011. - 328 с.