Неоднократно было сообщено чрезвычайной тройке

Так, например, в докладе «О политическом состоянии Куэктинской волости» за январь 1922 г. председатель волисполкома сообщал: «...Большую опасность представляет поведение войск, идущих через район волости; войска отнимают самовольно лошадей, колют скот, жгут сено, обирают мирных жителей. Такое поведение раздражает мирных жителей и вносит озлобление» [2, л. 5].

Двумя месяцами позже из той же Туэкты писали: «Неоднократно было сообщено чрезвычайной тройке... о незаконных действиях воинских частей, проходящих через районы волости. В начале марта в Кеньге стоял 1 батальон 184 полка, который своими действиями разогнал все мирное население...: стрелял по мирным жителям, захватывал скот, отбирал имущество, и алтайцы, напуганные, разбегались по горам. 20 марта проходил Семипалатинский № 1 коммунистический полк, который истребил 4000 п. сена, захватил последних лошадей, таратайки, упряжь, седла, колол дойных и стельных коров, телят, в Туэкту пригнал 30 голов скота, отнимал деньги у жителей, захватил соль 3-й конторы 33 п. 9. ф., изнасиловал 4 женщин» [2, л. 11].

Интересно то, что термин «красный бандитизм», появление которого многие исследователи относят к 90-м гг. XX в., имел широкое хождение в партийных и советских документах уже в 1921-1923 гг. Причем это было не только признание самого факта существования явления, но и поиски решения сложной задачи по борьбе с ним. В «Информационном отчете комитета РКП(б) Ойротской автономной области за время с 1 марта по 1 апреля 1923 г.» секретарь обкома Гордиенко писал: «Явление красного бандитизма отмечается в настоящий момент в Кош-Агачском районе со стороны погранчастей практикующих порки, угрозы расстрелами и ряд других насилий над мирным населением. Принятые энергичные меры к ликвидации этих явлений со стороны обкома РКП(б) и Облревкома, неоднократно доносивших в центр о чинимых погранпунктом насилиях, не дали до настоящего времени реальных результатов, и до настоящего времени продолжаются поступать сведения о разного рода насилиях» [3, л 17).