Вот наверх, высоко, как вот потолок, туды кидали... А там день и ночь молотят, и вот три раза на день кормить. И картошку едешь в поле черт-те куда, копаешь сам. Мешок вот накопаю, и вот тода привезу. Конь у меня был, ездила за продуктами, получала сама. Но там недалеко, ну километра 3 от бригады, 4 — самое большое от колхоза. Недалеко поля были... У меня будка была, будка... у нас она деревянная была, на санях... В будке была посуда. И там была. Это, вот уже осенью варишь в будке, котел там делали нам...
И вот тода зиму, лето... До снегу, пока не кончишь, хлеб не уберешь... Вот вода застынет, лед, я продолблю, в котел наливаю, разогревала. А варили соломой. ШЗот машина молотит... [солома остается]... вот этой соломой. Котел, просто, вот на улице стоит... 3 ведра уходило в его. На машине, на молотяге ^40 человек. Вот я их кормила, 40 человек... Потом мне дали помощницу. А че дали помощницу? Еще моложе меня, еще совсем девочку... она хорошая девочка была, и она — „Ой, Даша! Учи меня, учи, картошку не умею чистить". Научилась, все стала делать. „Посуду так и так мой, доченька. Вот так ты помой на раз, на второй раз вымой и поклади. Ну там чашек если 10, сразу не выдавай их". Кто из дому принесет, так есть своя, а казенных мало совсем было. Ничего не было в войну....
Уже тут я стала взрослая (15-16 лет), меня послали щабаном. Опять же девки... Девки на меня говорят: „Даш, пойдем к нам щабаном, щас знаешь, по скольку мы зарабатываем - по тыще трудодней". А сено сами завозили, и кормили, и поили из бочек. Вот это. Водовоз был (девушка). Бочек восемь привезет на быку (с речки, из пролуби, пролубь большая), пока всех не напоим. Вот возят бочки, зимой лед настынет на руках, на ногах. А на ногах обмотки, вот обмотаешь чем-нибудь, привяжешь, то деревяшку какую-нибудь привяжешь к тряпке, завернешь...»
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
. Все права защищены.