Однако все было не совсем так, как он мне рассказывал.

Антонина Егоровна рассердилась на сына. На другой день встретила на улице мать другого подростка — Марию Павловну Сивко, работавшую санитаркой, и решили они вместе ехать на завод. Виктор Сивко принес домой двадцать восемь копеек.

Начальник отдела кадров сказал мне, что встретил матерей сочувственно и тут же, на месте, недоразумение разъяснилось: по вине мастера РСУ не были выписаны деньги за работу ребят на строительстве пионерлагеря. В январе деньги выдали.

—И чего еще хочет Белоусова, не понимаю, — укоризненно сказал Гурий Иосифович.

Однако все было не совсем так, как он мне рассказывал. Встретил он двух женщин раздраженно: снечала-де надо получше детей воспитывать, а потом жаловаться. Белоусова даже расплакалась от обиды. Действительно, приходили в отдел кадров и работник расчетного сектора, и мастер. Только объяснить, в чем же дело, не смогли. Мастер, Александр Иванович, сказал, что ему и в голову не приходило, что Белоусов нуждается в деньгах. Позже он уточнит: «При таком, мол, небрежном отношении к труду». А тогда пообещал: «Сделаю им дисциплину».

Спустя две недели Белоусова вместе с другими четырьмя рабочими перевели в механоштамповочный цех, куда идти ему вовсе не хотелось. Приходил с завода мрачный: то на один участок поставят, то на другой — дело не клеится. «Лучше *подсобником пойду до армии»,— заявил матери.