Материалы следственных дел по так называемым антиколхозным выступлениям

Действительно, вместо того, чтобы выявить степень экономической эффективности проводимых мероприятий с тем, чтобы внести коррективы, власть непонятно зачем фиксирует внимание на фактах неповиновения проводимому курсу.

Дело в том, что (как это ни парадоксально!) психологически, совершенно бессознательно, власть сопротивлялась тому, что должна была реализовать целенаправленно, а именно: власть сопротивлялась созданию самонастраивающегося эффективного экономического механизма, так как в таком случае она перестала бы выполнять очень важную для себя функцию поддержания всей советской системы в состоянии равновесия. Поэтому экономическая целесообразность проводимых мероприятий волнует самих крестьян, но не власть. Создававшаяся жесткая административно-командная система была лишена самонастраивающегося механизма, что непомерно расширяло границы насилия. Именно поэтому вместо поиска эффективных экономических решений идет поиск «козлов отпущения».

Однако мы ставим под сомнение истинные масштабы сопротивления коллективизации отнюдь не только в связи с тем, что сами по себе эти iocji стания чаще всего были спровоцированы властью в условиях активизации архетипа «тень». Проблема в другом. Материалы следственных дел по так называемым антиколхозным выступлениям свидетельствуют о том, что фанатично защищать частную собственность, то есть реально противостоять коллективизации, в СССР было в общем-то и некому: кулаки не являлись реальной политической силой, способной сплотить вокруг идеи частной собственности сколько-нибудь заметные силы, которые могли бы противостоять предпринимаемой государством модернизации «сверху» всего народного хозяйства. Даже самые «оголтелые» противники коллективизации - сами раскулаченные — выступали не столько против коллективизации, сколько против ее крайних форм.