Особый интерес представляет коллективная память

Территория Алтайского края на протяжении последних трех столетий (включая XX в.) являлась развитым аграрным регионом, с преобладанием сельского населения, хорошо сохранившего память о крестьянском прошлом и устную традицию. Деревенское общество создает свою информационную среду, содержащую сведения об истории малой родины, отражающей историю всей страны, так как крестьянский двор и крестьянская семья являлись прямыми и косвенными участниками исторических событий и многочисленных реорганизаций деревни, начиная от усилий монархической власти (например, семейные истории потомков столыпинских переселенцев на Алтай), буржуазно-демократической власти и кончая большевистско-коммунистической (интерпретации коллективизации) и действиями современной власти (оценки гибели колхозов и становления фермерского хозяйства).

Особый интерес представляет коллективная память, отражающая историю целого поколения. Аналогом в зарубежной практике является «седая память», «народная память», «живая память», «устная память». В современной алтайской деревне выделяются содержательной субстантой по крайней мере два поколения — носители коллективной памяти доколхоз- ной (единоличной) деревни (1900-1920-е гг.) и колхозно-совхозного периода (1920-1980-е гг.). Устная история помогает понять, что происходит в отношениях между памятью и теми историческими обобщениями в научных исследованиях, которые делает историческая наука по мере того, как эпоха (доколхозная, советская и т. п.), с которой связан напряженный коллективный опыт, уходит в прошлое. Отстраненная позиция историка-профессионала, делающего выводы и рассуждающего о вещах, которые он изучает «извне», отлйчается от рассуждений, интерпретаций, толкований людей, на себе лично испытавших воздействие исторических событий и характеризующих их «изнутри», с позиции той или иной социальной группы. В этом проявляется разрыв, противоречие и даже противопоставление «чистой» научной версии со всей ее ограниченностью и исторической коллективной памяти со всеми ее ошибками и провалами, противоречие между «историей сверху» и «историй снизу».