А колхозники жили «сами по себе»

Сами они выбирали и колхозное правление, включая председателя. А совхозы управлялись назначаемым директором, им «спускали» государственные планы, регламентировали заработную плату и т. д. Но самостоятельность колхозов, в интерпретациях респондентов, при низком уровне материально-технической базы и финансовой беспомощности колхозов, без помощи государства, оборачивалась для колхозников нищим существованием, тогда как в совхозах издержки сельскохозяйственного производства в случае неурожая, неблагоприятного сезона и т. д. компенсировалась государством.

Как вспоминают работники совхозов, если план перевыполняли, то рабочим совхозов выдавали премии, а если с планом не справлялись, то совхоз объявлялся убыточным, но на заработной плате это не отражалось. А колхозники жили «сами по себе», что проявлялось в «самообеспечении» колхозного общества «со своим правлением», й «они сами решали, что и когда сеять, но все равно им что-то доводилось [государством]» и «сколько у них останется [после сдачи государству], они рассчитывали колхозников и давали на трудодни». Но при слабой технической оснащенности и маломощности колхозного производства такая самостоятельность колхозов не способствовала росту жизненного уровня колхозников: «После войны отменили талончики и карточки. Если в войну их потеряешь, то не дадут... А в колхозе хлеб делили... В войну траву ели. После войны появились лошади. Голод был после войны... Все зерно забирало государство, а в колхозах оставались лишь семена. Голодные 1947-1948 гг. Люди голодовали. Неурожай пшеницы...» (Н. Якимович, с. Тогул). Таким образом, на бытовом уровне формировалось определенное противостояние между населением колхозов и совхозов соседних сел.