Человеконенавистничество

Ницше выступал с резкой критикой таких столпов буржуазной социологии прошлого века, как О. Конт и Г. Спенсер, а вместе с ними и против всей той западной социологической традиции, которая, пусть даже с позиций идеализма или натурализма, стремилась создать «точную» науку об обществе, сформулировать универсальные законы его развития.

Он полагал, что общество утратило жизненную силу вместе со своей моралью, наукой, религией, государством, политикой, образом жизни — со всеми этими псевдоценностями, разлагающе действующими на индивида. Поэтому оно подлежит безжалостному низвержению. Ничтожен и достоин гибели и сам человек, растерявший жестокие и необузданные инстинкты зверя, заглушивший в себе диониси- анское начало приверженностью идеалам добра и рациональности, долга и смирения. Именно такие люди, по словам Ницше, с их ««равенством перед Богом», руководили судьбами Европы, пока, наконец, не появился измельченный, почти смешной род, стадное животное, что-то благоволящее, болезненное и посредственное, — нынешний европеец...».

Человеконенавистничество этой философии достигает апогея, когда устами своего главного пророка Заратустры Ницше говорит о предназначении человека. Род человеческий, согнув спины, должен образовать мост, по которому высшая воля к власти пройдет и родит сверхчеловека как родовую сущность более высокого порядка. «Человек — это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком — канат над бездною. ...Я люблю тех, которые не ищут за звездами причины, чтобы погибнуть и стать жертвою; но которые отдают себя в жертву земле, чтобы земля когда-нибудь сделалась землею сверхчеловека».