Развитие сети населенных пунктов в начале XX века

В ходе авторских полевых исследований 1990-2006 гг. по новейшей истории алтайской деревни на основе расспросов и рассказов очевидцев, свидетелей и хранителей устной традиции сформировался значительный архив, который используется в данной монографии не только для реконструкции прошлого, но и для источниковедческого анализа и оценки устных исторических источников. В настоящей монографии предпринимаются также попытки решить ряд методологических проблем. Иначе говоря, данная работа преследует две цели: 1) показать ретроспективу истории алтайской деревни в XX в. под влиянием как внешних событий, так и внутреннего состояния ее участников; 2) раскрыть содержательные и формальные особенности и возможности устных исторических источников и способы работы с ними, что предполагает их внутреннюю и внешнюю критику.

1.2. Развитие сети населенных пунктов в начале XX века: лингвистический и этнокультурный дискурс устных источников

Образование населенных пунктов на территории Алтайского края является векторной темой истории заселения и социально-экономического развития Сибири. Длительную перспективу в развитии этой научной темы предоставляет расширение источниковой базы. К традиционному для исследователей поиску нового архивного и опубликованного документального материала необходимо добавить документированные устные свидетельства самих участников переселений, а также семейные предания и истории, устные повествования. В последние годы исследователи согласились с тем, что «несмотря на некоторую субъективность суждений, невольные искажения при передаче, отсутствие широких исторических обобщений, локальность, эти сведения позволяют выявить интересные бытовые и психологические подробности и детали, мотивировку и причины поступков, дают возможность почувствовать Человека в истории» [15, с. 64]. Подобные позиции историков показывают, что наметилось преодоление негативных установок отечественного источниковедения и академической истории, выражавшихся в том, что «в оппозиции мифа и знания устная история принадлежала первому, закономерно оставаясь за кадром исторических и исследовательских исследований» [2, с. 4].