...Как-то в троллейбусе мне пришлось наблюдать такую сцену. На переднем сиденье беседовали два подростка лет по пятнадцати. Троллейбус не был переполнен, но кое-кто стоял. Пассажиры стали ругать парней: мол, как смеете занимать места, когда люди постарше стоят? Ребята сначала не обращали внимания, потом стари пререкаться с «публикой
. Завязался громкий разговор: люди слово — парни в ответ два, да еще с ядовитыми ухмылками. И, конечно, встать с передних сидений не думают! С каждой минутой публика разъярялась все сильнее. И вдруг на остановке попыталась сесть в троллейбус пожилая, грузная женщина с сумками. Тянется, тянется— никак. Водитель нервничает: «Побыстрее посадку, машина отправляется». Женщина волнуется, а пассажиры, занятые громким разговором, не замечают, как ей трудно. И тут женщина обратила внимание.на парней и говорит им — очень ласково, просительно, как старая мамаша: «Ребятки, сыночки, ну-ка подсобите мне, никак не влезу сама!» Ребята вскочили и почти на руках втащили женщину в троллейбус, усадили на свои места. И сумки ее поставили рядом. А публика неожиданно стихла — будто вдруг люди поняли, что одним добрым словом можно сделать гораздо больше, чем любой руганью, и что вера в добропорядочность человека вызывает у него сильнейшее желание добропорядочным и быть, а неверие, готовность всегда подозревать его в низости ожидаемую низость и порождает.
. Все права защищены.