Бои были нелегкими, уличные тем более

Остатки нашей пехоты вместе с комбатом и штабом батальона теперь сосредоточились на противоположной окраине села, а село полностью заняли немцы.

В нашем положении еще был выход. Можно было «удрать» на бронетранспортере, но наш ротный наотрез отказался это сделать. Его ответ тогда врезался мне в память:

— Совесть на страх не меняю!

Совсем неожиданно из-за поворота перед нами вынырнул наш мотоцикл. Невесть какая помощь, но и ей мы обрадовались, тем более, что вслед за ним метрах в трехстах на полном ходу, как это часто бывает, мчались пять наших тридцатьчетверок.

Танки, почти не задерживаясь, двинулись в село, а вслед за ними и наша пехота. Мы же, попрощавшись с комбатом, отправились в обратный путь.

Как потом узнали, батальон при поддержке танков выбил немцев из села, занял железнодорожный разъезд и прочно «оседлал» железную дорогу.

Спустя два дня, к полудню одиннадцатого апреля вместе с танковой группой и пехотой мы ворвались на южную окраину города. Немцы не так лихо, но все же зло огрызались на каждой улице, шаг за шагом отступая в глубь города.

Бои были нелегкими, уличные тем более. И здесь гибли сотни наших и вражеских солдат, горели танки и машины, и смерть преследовала нас на каждом шагу, но это были уже не те немцы, это был даже не Будапешт.